И, надо сказать, чутье не подвело старого Германа Амала. Баламбер действительно бросил на готов свой последний, как многие полагали, резерв. Но в этот раз гунны ударили во фланг, дабы спасти остатки угров, истребляемых готами Оттона Балта. Особой опасности эта атака ни для конников Оттона, ни для пехотинцев Витимира не представляла, и Придияр уже повернулся было к Германареху, дабы получить последнее напутствие, но как раз в это время за спиной его послышались панические крики. Гунны накатывали на пешую фалангу с тыла, и было их никак не менее двадцати тысяч человек. Трудно сказать, как и почему их прозевали дозорные, но готам их атака грозила большими неприятностями.
— Скачи к Бусу, — приказал Придияру Герман Амал, — и помоги ему остановить гуннов.
Под рукой у князя антов было достаточно сил, чтобы отразить внезапную атаку, но он почему-то не спешил разворачивать пехоту навстречу врагу. Более того, воины Буса вдруг неспешно двинулись с места, но отнюдь не навстречу гуннам. Пешие анты ударили по фаланге с тыла столь неожиданно, что готы даже не успели развернуться к ним лицом. Конные анты атаковали герулов и сарматов рекса Гула одновременно с пехотой. Придияр все это видел, но, к сожалению, ничем не мог помочь ни Гулу, ни готской фаланге. Его древинги лоб в лоб сошлись с гуннами и сумели-таки сдержать их порыв. Правда, силы были слишком неравными, гунны бека Буняка едва ли не в десять раз превосходили древингов числом. Смять конников Придияра гуннам не удалось, они просто обтекли древингов с флангов и ударили в спины готских пехотинцев. В этой суматохе Придияру показалось, что он узнал в одном из гуннских вождей княжича Белорева, но добраться до коварного анта ему не удалось. Дружина Придияра Гаста не могла спасти готскую пехоту от разгрома, фаланга была разорвана на несколько частей, и теперь пехотинцы, сражаясь каждый за себя, отчаянно пытались уцелеть в разбушевавшемся гуннском море. Придияр с остатками своей дружины попробовал пробиться к герулам рекса Гула, но был прижат к берегу превосходящими силами степняков. Выбор у древингов был невелик — либо умирать на песчаной косе, либо спасаться вплавь под градом стрел искусных лучников. До противоположного берега вместе с Придияром добрались только триста человек, все остальные полегли на поле битвы, равной которой в этих краях еще не видели.
Гуннам удалось не только разорвать фалангу на части, но и оттеснить готов от реки. Разрозненные остатки еще недавно столь грозного готского войска вынуждены были отступать на восток. Какое-то время гунны преследовали их, потом отстали. Герману Амалу, ошеломленному изменой антов и неожиданным поражением в выигранной, казалось бы, битве, все-таки удалось собрать уцелевших готов в кулак и навести подобие порядка в их рядах. Под рукой у верховного вождя осталось тридцать тысяч пехотинцев и пятнадцать тысяч конников. Но людям, пережившим страшное поражение, нужен был отдых, это понимали все вожди, собравшиеся на совет в чудом уцелевшем шатре Германареха.