— И как мне прикажешь обращаться к сыну бога, княжич Белорев?
— Зови его боярином, патрикий, пока и этого довольно, — пожал плечами ант. — Возможно, Гвидона ждет великая судьба, возможно, он падет в первом же бою. Никто не знает, сколько нам отмерит Макошь, прядущая нить нашей жизни.
— Боярин Гвидон действительно сумеет мне помочь? — прямо спросил Руфин.
Белорев ответил не сразу, а только после того, как огляделся по сторонам, хотя в шатре кроме него и Руфина никого не было:
— Попроси Гвидона, чтобы он проводил тебя к Власте.
— А что мне может дать эта женщина?
— Она не женщина, патрикий, она кудесница, — вздохнул Белорев. — Мне она отказала в поддержке, но, возможно, ты окажешься более удачливым просителем. Если она скажет «да», то никто из венедских и ругских князей не посмеет ей возразить. Вот только плату она с тебя потребует непомерную.
— Я не испытываю недостатка в золоте.
— Чудак ты, римлянин, — покачал головой Белорев. — Речь идет не о золоте, а о душе. Впрочем, я тебе в этом деле не советчик, патрикий, решай сам. И помни — я тебя предупредил. Конь у тебя есть?
— Пока не обзавелся, — развел руками Руфин.
— Зря, — протянул насмешливо Белорев. — Когда вступаешь в спор с таким противником, как Герман Амал, не худо иметь под рукой средство для бегства.
— Так у меня есть галера!
— На той галере ты даже от пристани не успеешь отчалить, патрикий. Запомни — я худых советов не даю, хотя и не числю себя в провидцах.
— Убедил, — засмеялся Руфин. — А у кого здесь можно купить коней?
— У русколанов и купишь. Это хороший предлог, чтобы наведаться в их стан, не вызывая подозрений у ищеек Сафрака.
— Тебя они тоже стерегут? — удивился патрикий.
— На это у них есть серьезные причины, — спокойно отозвался Белорев и решительно подхватился с ложа. — Поехали, патрикий. У нас не так много времени, чтобы терять его попусту.
Проскакав довольно приличное расстояние от стана готского до стана русколанского, Руфин пришел к выводу, что антские кони не уступят в резвости коням эллинским или фракийским. Любезность княжича Белорева дошла до того, что он одолжил патрикию не только коня, но и седло, довольно удобное, надо признать, хотя и не похожее на римское. Мечники, охранявшие шатер боярина Гвидона, встретили гостей настороженно. Возможно, причиной тому был готский наряд патрикия. Впрочем, недоразумение быстро разрешилось, мечники расступились, и княжич Белорев решительно втолкнул своего спутника под полотняный кров. Руфин, однако, успел отметить, что шатер у боярина Гвидона самый роскошный из всех, в которых ему удалось побывать здесь, в Готии.