Самолет сделал крутой вираж. Кэтрин ойкнула и непроизвольно закрыла лицо руками. Она хотела попросить Джека быть осторожнее, но вовремя поняла абсурдность своего малодушия. Ведь Джек — профессионал, он знает, что делает.
Словно желая подвергнуть ее доверие испытанию, пилот резко взял вверх, нарушая тем самым, по мнению Кэтрин, все законы физики.
«Мы упадем», — пронеслось в ее голове.
Она выкрикнула его имя, но Джек, поглощенный пилотированием самолета, не ответил.
Страшная сила вжала Кэтрин в спинку кресла…
Мертвая петля… Какой ужас!..
Находясь в самой верхней точке петли Нестерова, самолет завис на долю секунды вверх тормашками, а затем понесся вниз, к быстро приближающимся водам Атлантики. Кэтрин истошно завизжала и мертвой хваткой вцепилась в пристежные ремни. Мельком взглянув на нее, пилот довел угол наклона к земле почти до 900. Его движения были спокойными и размеренными, а на лице застыло выражение безмятежной уверенности в себе, словно не он сейчас играл в рулетку со своей судьбой, бросая вызов закону всемирного тяготения.
А потом наступила тишина, и в этой тишине самолет начал медленно падать, словно пожелтевший лист, сорванный ветром с дерева. Испуганная Кэтрин уставилась на Джека. Аэроплан завертелся волчком. Крик замер у нее в горле, спина конвульсивно прогнулась.
Из штопора самолет вышел за сотню футов до поверхности океана. Кэтрин даже смогла разглядеть белую пену на гребнях волн. Не совладав с собой, она разрыдалась.
Извини, — увидев ее слезы, сказал Джек.
Его рука легла на ее бедро.
Я не должен был этого делать. Надеюсь, с тобой все в порядке? Я думал, тебе понравится.
Не сводя с него глаз, Кэтрин положила свою руку поверх его ладони и глубоко вздохнула.
Ужасно, — сорвалось с ее губ.
Именно так она чувствовала себя в тот момент.
В машине было холодно. В спешке покинув дом, Кэтрин забыла надеть перчатки и теперь страдала, сжимая голыми руками ледяной на ощупь руль.
«Сколько сейчас градусов?» — думала она. — Пятнадцать? Двадцать?»
По ее мнению это не имело особого значения. Сильный мороз всегда трудно переносить.
В спине ныла каждая мышца. Стараясь ни к чему не прикасаться в промерзшем автомобиле, даже не опираться о холодную спинку кресла, Кэтрин сидела за рулем прямо, как жердь.
Несмотря на заверения Роберта Харта о том, что сообщению не стоит доверять, она была не на шутку встревожена. Первым чувством, возникшим у нее, была непреодолимая тоска по дочери, стремление защитить ее от всех угроз и горестей этого мира. Лишь на мгновение Кэтрин задержалась, чтобы еще раз взглянуть на встревоженное лицо Роберта, а затем сорвалась с места. Даже не переодеваясь, оставшись в той же одежде, в которой только что спала, Кэтрин проскользнула между Робертом и стеной, накинула на себя парку, засунула ноги в сапоги и сорвала с крючка связку ключей.