Странно. Покуда всё это не было облечено в слова – казалось очевидным и ясным. А став словами, оказалось мальчишеской глупостью. Самой настоящей. Тявканьем лысопузого косолапого щена.
Снова вспомнилось тело кузнеца – тело взрослого мужчины без шрамов. Сыновья воинов первыми обзаводятся в отрочестве. Прав отец, жизнь селян – совсем другая жизнь… и не зря, наверно, там, в Хотегоще, Истома, Образец и Крут, когда привезли из Колтеска Дануту, сестрёнку злосчастного Незды, поселили её не в городце, а в укромной веске. А ведь, казалось бы, где безопасней, чем в Хотегоще, за всеми его засеками и заставами… Вот, значит, отчего.
Дануте, к слову, рассказали, что Незда погиб, когда дрались с хазарами. Пусть уж так брата помнит…
Отец между тем смотрел на него уже не так жёстко и холодно, как в начале разговора.
– Ты думал, женятся из-за любви и ради счастья, так? – негромко спросил он.
– А… разве нет?
Вождь Ижеслав со вздохом покачал волчьим колпаком.
– Женятся не ради любви. И не ради счастья. Все хотят этого – как все хотят жить. Воин, который не хочет жить – не слишком хороший воин. Но тот, для которого выжить в битве – главное, не воин вовсе. Так и там, где женятся ради счастья, ради любви – там нет семьи. Так рабы сходятся друг с дружкой – им это легко, у них нет рода, им не за кого отвечать. Пока хорошо вместе – они рядом. Потом разбегаются.
– Но я…
– Но ты всегда будешь любить её. До самой смерти, – закончил за Мечеслава вождь. – Человека, которого впервые увидел вчера и, увидев, не понял, что это девка, а не парень. Человека, живущего другими делами, другими думами. Совсем другими. Ты только вчера услышал о том, чем живёт её семья, что железо родится в болотах, и о том, как жгут угли. А она ничего не знает о том, чем живём мы. Ты правда в это веришь, сын?
Мечеслав стоял, опустив голову, и, казалось, разглядывал завязки на пошевнях.
– Отец… а ради чего тогда?
– Все по-разному, сын. Но в общем – каждый ради того, ради чего и вообще живёт. Ради чего воюет воин, торгует купец, пашет селянин. Ради того и женятся. Мы – ради чести, силы и жизни рода.
– Разреши спросить, отец…
– Про меня и твою мать? – усмехнулся в густые усы вождь Ижеслав.
Мечеслав только кивнул, уже не поражаясь всезнанию отца. Слишком многое сейчас крутилось в голове.
– Нам повезло, – кратко ответил вождь. – Как мне повезло выжить во всех битвах. Да и не один раз повезло… есть ведь ещё и Добронега, жена моего погибшего брата, которую мне пришлось взять себе, потому что она кормила ребёнка и не могла вместе с мужем лечь на костёр. И Перемила, на которой я женился, чтобы заключить союз с её отцом и братьями.