Я поднялась в комнату, которую занимала тогда с одной из моих сестер. Я пошла проведать моих плюшевых медвежат. Поскольку перед домом все еще стояла толпа, все радовались, сжигали объявления о розыске, я подошла к окну в ванной комнате и немного приподняла занавеску, не зажигая света. Я им помахала рукой, и все зааплодировали как сумасшедшие. Вот тогда я и расплакалась, одна.
Это в самом деле было чудно — видеть всех этих людей, хлопающих в ладоши, ведь они меня почти не видели. Лишь мой силуэт в окне. Мне было страшно. Это уже было слишком.
Я долго находилась в ванной, перед тем как пойти спать. Я хорошо пахла, выйдя из ванной, и это было счастьем. Наконец меня оставили в покое, и мне было очень хорошо. Я открыла свой платяной шкаф, посмотрела на свою одежду, я убедилась, что все мои подушечки на месте, все было на своих местах. И комната родителей, и комната старшей сестры. В гостиной я заметила некоторые новые вещи, лампы, подушки. Они купили их в мое отсутствие. Это было странное чувство. Я не могла его по-настоящему проанализировать в двенадцать лет, это меня просто шокировало.
«Надо же, они купили все это в то время, как я сидела в крысиной норе…»
В первые дни я боялась выходить из дома и навещать своих подруг. Боялась взглядов и расспросов. Надо сказать по правде, что ничего такого не было, меня не расспрашивали. Мои друзья не были такими безмозглыми, хотя и были еще детьми. Даже наоборот, сверстники лучше понимали, что я чувствовала, в отличие от некоторых взрослых из моего окружения.
Я испытывала шок, читая прессу с портретами Летиции и моим, где большими буквами было написано: «Наконец освобождены!», «Живые!» Напоминались также все меры, которые были предприняты для моих поисков. В то время как я сомневалась в своих родителях, не говоря им об этом в своих письмах, и терпела этого негодяя, полностью веря в его россказни. Я чувствовала себя такой дурой, мне было так стыдно, что я повелась на его грошовый сценарий!
16 августа домой пришла целая делегация. Многие люди из моего квартала принесли мне подарки, цветы, организовали фейерверк. Я была рада, они доставили мне удовольствие, но пока что я сидела дома и общение сводилось к вопросам-ответам типа: «Ну как ты, нормально?» — «Да, нормально!»
17 августа утром к нам пришли дознаватели, чтобы зарегистрировать мое возвращение домой. В тот же вечер из телевизионных новостей мы узнали, что в саду одного из домов этого подлеца, в Сар-ля-Бюисьер, были обнаружены тела Жюли и Мелиссы, двух восьмилетних девочек, пропавших в июне 1995 года. В репортаже без прикрас показывались раскопки с помощью экскаватора и ямы на газоне. Я прошла совсем рядом от этого. Может быть, и я могла бы вскоре оказаться в этом саду. А некоторое время спустя и Летиция.