– Я не хочу становиться причиной несчастья для вас, – со вздохом произнес маркиз. – Вы слишком много плакали, Мария-Катарина. Полагаю, князь не заслуживает ни подобного горя, ни подобного постоянства.
– Ах, отец, – ответила девушка, – я охотно признаю, что князь иногда поступал по отношению ко мне, может быть, дурно, но не только он сам был виновен в этом. Я ему все простила. Я люблю его так, как только можно любить на этом свете!
– Ну что ж, я дам согласие на ваш брак.
Эти простые слова послужили сигналом к началу трогательной сцены нежного и полного примирения. Отец и дочь немного порыдали в объятиях друг друга, прежде чем вместе пойти к маркизе и объявить ей приятную новость. Госпожа Бриньоле, не желая отставать от мужа и дочери, тоже залилась слезами. День тем не менее закончился во всеобщей радости. Кстати, маркиз, желая окончательно всех умиротворить, подарил дочке долгожданную собачку.
Прежде чем лечь в постель, девушка обмакнула в чернила перо и написала своему драгоценному Гонорию.
Вроде бы наладилось, весна помолвки оказалась омраченной частыми и сильными грозами.
Надо было заключать брачный контракт. Гонорий III, чрезвычайно гордый тем, что он – совершенно понапрасну! – рассматривал как свою личную победу, принялся выдвигать одно за другим немыслимые требования. То ему пришлось не по вкусу количество денег, которые давались в качестве приданого. То подавай ему не эти земли, а совсем другие. В результате несколько раз помолвку чуть не расторгли. И снова госпоже де Бриньоле пришлось вмешиваться, чтобы вразумить зарвавшегося князя.
«Я в чудовищном состоянии, – писала она „дорогому сыночку“, – я просто не решаюсь посмотреть в глаза дочери. Что мне ей сказать? Я вся – боль и смущение. Перо падает у меня из рук. У меня совсем не осталось мужества…»
Может быть, именно это признание обычно такой сильной женщины и заставило Гонория сложить оружие, и бракосочетание состоялось. Правда – по доверенности. 15 июня Гонорий, видимо, желая подчеркнуть свой ранг суверенного князя, а чувствуя себя при этом не меньше чем королем, прислал в Геную одного из своих друзей, дона Марчелло Дораццо, чтобы тот занял его место на венчании с Марией-Катариной. После чего новобрачная должна была с помпой отправиться в Монако, чтобы пышно отпраздновать свадьбу.
Все произошло именно так, как было намечено. В вечер этого бракосочетания по доверенности Мария-Катарина, просто-таки лучащаяся счастьем, написала несколько строчек новоявленному супругу.
«Мое счастье было бы еще полнее, если бы я могла быть уверена, что и ваше зависит от этого. Я сделаю для вашего счастья все возможное, вся моя жизнь докажет вам, что я не способна обмануть ваше доверие…» Это было, конечно, слишком по отношению к человеку, который вовсе не так опасался обмануть ее собственное… Но ведь Мария-Катарина была так счастлива!