Ему бы не хотелось, чтобы жена видела его в таком состоянии, но Натали услышала шум, вышла из спальни и, подбежав к лестнице, увидела, как по ней поднимают на руках Пушкина – окровавленного, с серым лицом… Она с криком бросилась к мужу, разрыдалась, потом, когда ее отстранили, сказав, что он тяжело ранен, упала без сознания. Так начался для этой женщины – легкомысленной и кокетливой, но вовсе не преступной, – ее крестный путь…
Пушкин был ранен в живот. Медицина, по крайней мере медицина того времени, ничем не могла помочь ему. Врачи не способны были даже хоть немного облегчить его страдания. Он испытывал все муки ада, а дом его вскоре начал заполняться прослышавшими о случившемся друзьями. Пришли Вяземский, Тургенев, Жуковский… На улице дом осаждала громадная толпа потрясенных ужасным событием поклонников творчества поэта. Что до Натали, которую, по воле умирающего, не допускали в его комнату, чтобы она не видела его страданий, то она начинала понемногу сходить с ума. Взгляд ее блуждал, волосы были растрепаны, черты прекрасного побледневшего лица искажены. Теперь она понимала, к каким чудовищным последствиям привело ее легкомыслие. Княгиня Вяземская не оставляла ее без присмотра ни на минуту. Она была потрясена отчаянием, в которое впала эта прежде такая беззаботная красавица. Теперь перед ней была не королева балов, а страдающая, безутешная женщина, слишком поздно осознавшая, насколько велик человек, который так долго мучился из-за нее, который теперь умирает из-за нее…
А Пушкин, чувствуя приближение смерти, пытался защитить свою возлюбленную. Он знал, как невероятно жесток свет, знал, на какие страдания обрекает жену его смерть. И когда боль чуть-чуть отпускала его, он шептал:
– Моя жена… Она неповинна в моей смерти… Все это касается меня одного…
Он был по-прежнему в сознании, когда доставили письмо от царя. Он прочел письмо… Но никто никогда так и не узнал, что писал Николай I своему историографу. В соответствии с императорским приказом это письмо было возвращено автору сразу же после того, как умирающий его дочитал. Что мог сказать в такую минуту самодержец человеку, которого ему так и не удалось понять? Это одна из тех тайн, которые история, наверное, никогда не сумеет прояснить…
И все-таки Пушкину очень хотелось увидеться с Натали, с той, кого он так страстно любил. В несчастной женщине шла непрерывная борьба между надеждой и отчаянием. Как ей хотелось верить, верить от всего сердца, снедаемого запоздалым раскаянием, что ее супруг выздоровеет! Как она готова была его любить… теперь!