Лопе и Сервантес: подлинная взаимодополняемость и любовь к взаимным комплиментам
В истории литературы Испании по воле Провидения одновременно существовали два гения: Лопе и Гонгора, но к ним следует присовокупить и Сервантеса, которого они оба знали, хотя он и был старше на пятнадцать лет. Отношения, которые поддерживал Лопе с Сервантесом, были совершенно иного рода. Именно Сервантес первый разглядел в Лопе того гениального автора, каким он станет, и увековечил его литературное господство, подарив ему два прозвища, которые остались за ним навсегда: «Феникс лучших умов» и «Чудо или чудовище природы». Они познакомились, наверное, в 1584 году у директора театральной труппы Херонимо Веласкеса, к которому Сервантес пришел, чтобы предложить к постановке одну из своих пьес. Они с Лопе тотчас же прониклись взаимной симпатией и никогда впоследствии не имели никаких разногласий. Вот почему Лопе был очень удивлен, когда Сервантес, словно сменив Гонгору, обрушился с яростной критикой на титульный лист «Аркадии». Какова была причина столь резкой перемены? Присутствие изображения родового герба — замка с девятнадцатью башнями, вообще-то говоря, было вполне простительным грешком, в любом случае не оправдывавшим такое негодование. Быть может, причину следует искать в той горечи и раздражении, что могут возникнуть из-за личных разочарований. Известно, что в то время, когда популярность Лопе граничила с идолопоклонством, Сервантес тщетно боролся за то, чтобы его пьесы были приняты к постановке. Его «Дон Кихот» имел огромный успех во всем мире, однако Сервантес свято веровал в свою «театральную миссию» и испытывал почти унижение от того, что его воспринимали только как автора одного этого произведения. Правда, роман Сервантеса в то время еще не обрел всей своей славы и еще не был «возведен в ранг шедевров», и Лопе не сочинил панегириков ни «Дон Кихоту», ни «Назидательным новеллам», чтобы высказать свое восхищение старшему собрату по перу, о чем сегодня можно только сожалеть. Однако взамен он приберег свои самые пылкие похвалы дару Сервантеса-поэта, который, по его словам, «обладает властью превратить свинец в золото», а вспомнив о ране, полученной Сервантесом в битве при Лепанто, добавил: «Хоть у него всего одна рука, он пишет для вечности».
Лопе не поднял брошенную ему перчатку, не принял вызов, и оскорбления Сервантеса были «похоронены в могиле забвения». Впоследствии, забыв обо всем, эти двое вновь сблизились и поддерживали дружески-любезные отношения.
Несомненно, Сервантесу и Лопе де Вега испанская литература обязана тем, что занимает совершенно особое место в мировой литературе. То, что удалось сделать Сервантесу, заложившему основы современного романа, удалось сделать и Лопе, создавшему испанскую драматургию. Один прославился тем, что сконцентрировал все свои знания и чувства в одной гениальной книге, другой — тем, что создал множество произведений самых разных жанров. Если Сервантесу удалось все экзистенциальные тревоги и нравственные проблемы, волновавшие душу испанца, возвести в статус категорий, понятных для человека любого времени и любой страны, то Лопе стал голосом своего народа, носителем его традиций. Нет ни одной темы, ни одной мысли, ни одного события, которых бы он не коснулся, переплавив в горниле своего творчества. Лопе, всегда чуткий ко всему, что изо дня в день заботило его современников, умел среди разнообразных явлений и случаев, счастливых и несчастливых, уловить самое важное и превратить в произведение искусства, в верное, точное изображение Испании, завоевывавшей новые земли, победоносной, героической, склонной к авантюрам, находившейся во власти самых резких противоречий.