– Олег, ты будешь пить чай? – крикнула она, не опасаясь разбудить ребенка. Лиза спала очень крепко.
Олег остановился на пороге кухни, с удовольствием глядя, как она хлопочет.
– Как дела в Анином туберкулезном отделении? – спросил он, разминая в пальцах сигарету. Ладу эта пролетарская привычка бесила, но она привычно сдержала раздражение.
– Деток очень жалко. Я, пока не родила, гораздо жестче относилась ко многим вещам.
– Слушай, Лада, я тут поразмыслил… – Он все еще вертел свою сигарету, не прикуривая. – Лиза у нас с тобой такая хорошая получилась! Давай, может, разовьем этот успешный проект? Забацаем, как говорится, сиквел?
Она засмеялась, показывая, что не принимает всерьез его подначки.
– Олег, дорогой, вспомни, сколько мне лет. В моем возрасте рожать уже просто опасно. Да и Розенберг меня тогда точно уволит! На что жить-то будем?
– Я найду себе вторую работу. В конце концов, сколько можно? Ты заставляешь меня отдавать бывшей жене треть зарплаты, а здесь я живу на положении гостя или бедного родственника.
– Олег, ну что ты говоришь! – Лада поморщилась, понимая, что он говорит абсолютную правду.
– Ты же не позволила мне купить в дом ни одного гвоздя! И не позволила разменять квартиру, хотя моей бывшей жене двухкомнатная не нужна.
Все это тоже было правдой – Лада не разрешала ему тратиться на них с Лизочкой, понимая, что иначе не сможет с легкостью выставить его за дверь, когда ее позовет Валентин. А уж съезжаться с ним, когда он разменяет квартиру, она и вовсе не собиралась!
– Олег, но ты же всегда знал, что не сможешь зарабатывать столько, сколько я. Разве нам от этого хуже живется?
– Хуже. – Олег так растеребил сигарету, что из нее высыпался почти весь табак. – Да и Ларисе мы оказываем медвежью услугу. Деньги на выпивку всегда есть, почему бы не пить? Да плюс еще ты периодически устраиваешь ее подремонтировать организм, чтобы тот снова мог перерабатывать водку. Рай! А вот если она окажется без средств к существованию, может, встряхнется?
Лада заварила чай и присела за стол.
– Встряхнется, конечно. Начнет бутылки собирать, или воровать, или квартиру продаст. А как только она переступит порог риелторской фирмы, считай, что ты овдовел. Знаешь, я звонила заведующему неврологией, сказала ему, какой у нее стаж алкоголизма, так он очень удивился. У нее необратимых изменений нет. Если она завяжет, через два месяца никто не заподозрит в ней пьяницу.
Олег фыркнул:
– Осталось уговорить Рокфеллера.
Лада не успела ответить, поскольку зазвонил телефон.
Она взяла трубку.
Звонил ужасно расстроенный Сумароков – сообщить об Анином выкидыше.