Аня – его путеводная звезда, свет его жизни, но если звезда озаряет тебе путь, это еще не значит, что ты можешь взять ее в руки.
Ну что ж, пусть он не будет обладать ею. Достаточно того, что он будет ей принадлежать.
В два часа ночи праздник завершился. Аня с Агриппиной Максимовной уложили разгоряченных детей, потом заведующая отправилась поздравлять коллег из других отделений.
Аня и Витя сидели у елки в ожидании Сумарокова, который обещал приехать за дочерью сам.
В холле было темно и таинственно, в мерцании елочных гирлянд еле угадывались очертания предметов. Аня прошлась по комнате, шурша разбросанным серпантином.
– Знаете, что это за венок? – шепотом спросила она, показывая на переплетенные зеленые ветви с серебряными шариками и тускло светящимся посередине фонариком.
– Нет.
– Это омела.
Аня стояла в дверном проеме, Витя не мог разглядеть ее лица, но чувствовал, что она улыбается.
– Знаете, что делают под омелой в Рождество? Сегодня, правда, всего лишь Новый год… Рождество лучше. Повод для радости в миллион раз больше. Тут – год миновал, а там – Христос родился. Но я не знаю, увидимся ли мы в Рождество.
Витя встал и подошел к ней.
– И что же делают под омелой в Рождество? – спросил он хрипло.
– Вообще-то целуются.
Он протянул руку и встретил ее доверчиво протянутую ладонь.
Они стояли в дверях под дурацкой новогодней мишурой и держались за руки. Может быть, для Ани это была всего лишь шутка… Пусть так!
– Я твой, Аня, – тихо сказал он. – Делай со мной что захочешь.
Ее рука легла ему на шею, и он был вынужден наклониться к ней.
На секунду он увидел сосредоточенное и, кажется, испуганное лицо, но тут же ее губы прижались к его губам. А потом Витя, дрожа от счастья и от страха, взял Анино лицо в ладони и несколько раз сам быстро поцеловал, от смущения попадая в брови.
Лада встречала Новый год в больнице. Вместе со всеми пила шампанское и желала коллегам счастья.
Ей очень хотелось, чтобы поступил какой-нибудь тяжелый больной, пришлось бы оперировать и в напряжении сил она забыла бы про Новый год. И про то, что, кроме Ани Сумароковой, ей никто не позвонил с поздравлениями.
Мобильник мертво молчал, и, разозлившись, она выключила его, соврав коллегам, что села батарейка.
Она знала, что завтра ей будут звонить многие – сотрудники из клиники Розенберга, бывшие больные… Но то будет завтра, а в новогоднюю ночь поздравляют только самых близких людей.
Интересно, что-то поделывает сейчас Валентин Сумароков? Млеет в объятиях своей маленькой сучки? Лада узнала от Ани, что отец и Катя дожидаются ее дома. Тут уж Сумарокову, конечно, не до нее, старой верной подруги.