Смирнов еще раз взглянул на его потрепанный костюм и, не выдержав, расхохотался, но все же ответил:
— Полтора-два месяца. Думаю, этого времени вам хватит, чтобы собрать деньги.
Иван мог убить его одним движением пальца и уйти никем не замеченным, но... Этот негодяй нужен был ему живым, ведь только он мог помочь Ромке, и Иван, вежливо попрощавшись, ушел.
Вернувшись в тот день домой, он сказал детям, сколько стоит операция, и они мгновенно сникли — даже если продать старенький домик, доставшийся Ивану в наследство от одинокой старушки, у которой он когда-то снимал угол, этих денег им было не набрать. Но гораздо хуже было другое: они тогда еще не знали, что Ромка практически не спит и слышит их разговор. И только чудом можно считать то, что, войдя на следующий день в дом за инструментами, Иван застал Ромку, когда тот, скрипя от бессилия зубами, подтягивал на руках свое некогда сильное и тренированное, а теперь ставшее непослушным и неповоротливым тело, ползя на кухню за ножом, чтобы раз и навсегда покончить с этой жизнью, ставшей для него невыносимой. С совершенно неожиданной силой невысокий и худощавый Иван взвалил себе на плечо Ромку и отнес его на раскладушку — тот не выдержал и разрыдался. Впервые с того дня, как вернулся домой.
— Зачем ты меня остановил, папа?— захлебываясь слезами, говорил он.— Зачем? Я же все слышал... Уж лучше так, чем быть вам обузой... Ведь ты же знаешь, что надежды нет... Я буду валяться здесь полутрупом, а вы будете отрывать от себя последнее мне на лекарства... Я не хочу... Я не могу быть вам в тягость...
Иван слушал его, не прерывая, давая высказаться и выплакаться. И только когда Ромка немного успокоился, он спросил:
— Скажи, я когда-нибудь обманул кого-то из вас? Я когда-нибудь давал обещание, которое потом не выполнил?
— Нет,— сказал Ромка, отводя глаза.
— У нас есть время, Роман. Целых два месяца. Я обещаю тебе, что найду деньги на операцию. Ты мне веришь? Посмотри мне в глаза и ответь — ты мне веришь?
— Но, папа, это же невозможно! — простонал Ромка.
— Я не это просил тебя сказать,—Иван спокойно и твердо смотрел Ромке в глаза.— Я просил тебя ответить «да» или «нет».
— Да, папа. Я тебе верю,— с трудом выдавил из себя парень и тут же тоскливо добавил: — Только это все равно невозможно.
— А вот это решать уже мне. Дай слово, что ничего, подобного сегодняшнему, никогда больше не повторится. Мне нужно многое обдумать, многое решить, а. для этого я должен быть спокоен. За тебя спокоен. Ну? Чего молчишь?
— Хорошо, папа,— прямо глядя в глаза Ивану, сказал Роман.—Я даю слово, что не буду делать глупостей. Но если ты вдруг не сможешь найти деньги...