Я только поморщилась.
— Да не мастера мне ремонт делали. Вот он,— я кивнула на фотографии.— А я ему помогала.
— Так у него еще и руки на месте? — изумилась она.— Чем же он тебя не устраивает?
— Юля, меня, вообще, устраивал один-единственный мужчина на свете, но его больше нет. Он полтора года назад погиб,— я отвела глаза.
— Ой, Лена, прости... — она искренне расстроилась.— Если тебе от этого легче станет, то расскажи... Вместе поплачем...
Я задумалась — судя по ее книгам, с логическим мышлением у нее все нормально, может быть она сможет мне объяснить, что со мной происходит. Против моей воли слова Галины, что я сделала ошибку, не выходили у меня из головы и я решила проверить — если в жизни Юлии действительно было что-то страшное, что смогла увидеть Певунья, то вдруг и в моем случае она не ошиблась. Но, если хочешь, чтобы с тобой были откровенны, будь откровенной сама. И я рискнула.
— Знаешь, Юля, когда у психотерапевтов возникают проблемы, то они не берутся решать их сами, а обращаются к другими врачам. Вот и у меня сейчас такой случай.
— Так давно известно: «Чужую беду рукой отведу, а к своей ума не приложу». Не знаю, смогу ли я дать тебе дельный совет, но твердо обещаю — все, что ты скажешь, здесь и останется.
— Хорошо. Только у меня потом будет к тебе один вопрос. Пообещай, что честно ответишь,— Она кивнула, соглашаясь, а я встала и достала фотографию Игоря.— Вот. Это тот самый человек.
Впервые я была так откровенна с кем-то посторонним — Егоров не считается — и рассказала абсолютно все: об Игоре, о Бате, о предсказании старой цыганки, о словах Галины и о том, что не могу разобраться в себе. А под конец, собравшись с духом, даже прочитала стихотворение (первое и, наверное, последнее в моей жизни — я ведь даже девчонкой их не писала), которое у меня само собой сложилось на смерть Игоря:
Когда из жизни грубо вырван смысл,
Меня, вмиг помертвевшую душою,
Смогла спасти одна простая мысль:
Настанет день — мы встретимся с тобою.
Что нам года, века и даже вечность?
Если средь черно-звездной пустоты
Однажды состоится наша встреча,
Которую так ждем и я, и ты.
Где б ни был ты: в садах цветущих рая
Иль непроглядном адовом дыму,
Я все равно найду тебя, узнаю
И, подлетев, прижмусь и обниму.
Зачем слова, когда лицо в слезах?
Любые будут неуместно грубы.
Сплетутся руки, встретятся глаза
И в поцелуе вновь сольются губы.
Она молча, ни разу не перебив, слушала меня и рас- . сматривала фотографии Игоря и Бати, держа их рядом. Когда же я закончила, она подняла на меня глаза и сказала: