Карен покачала головой.
– Нет, я все-таки завинчу парочку, чтобы он слышал. А кот этот может сейчас прохлаждаться где-нибудь за несколько километров отсюда.
Барбара огляделась. Комната имела Г-образную форму. Вошли они с конца короткого рукава. Справа у стены располагались две койки; на нижней лежала по-прежнему спящая Грэйс Фарнхэм. Вдоль левой стены тянулись полки, тесно уставленные какими-то припасами. Койки и полки разделял проход, немногим шире, чем входная дверь. Потолок был низким, закругленным и сделан как и двери из листовой стали. Немного дальше можно было различить края еще двух коек. Дьюка видно не было, и вдруг он появился из-за поворота и принялся устанавливать ломберный столик. Она с удивлением наблюдала за тем, как он аккуратно вынимает из карманов карты, которые захватил перед бегством из гостиной – как давно это было! Наверное, уже с час назад. А может быть и пять минут?
Дьюк заметил ее, улыбнулся и расставил вокруг столика складные стулья.
В дверь постучали. Карен отперла ее: ввалился Джозеф, за ним вошел мистер Фарнхэм. С рук Джозефа спрыгнул великолепный рыжий персидский кот и тут же принялся обнюхивать все углы. Карен и мистер Фарнхэм сообща затянули все болты на двери. Затем он взглянул на жену и сказал:
– Джозеф! Помоги мне дотянуть болты!
– Есть, сэр!
К ним подошел Дьюк.
– Ну как, посудина заклепана, шкипер?
– Да, осталась только скользящая дверь. Она запирается специальной рукояткой.
– Ну что ж, как запрете, прошу к столу, – и Дьюк указал на разложенные карты.
Отец уставился на него в изумлении.
– Дьюк, ты что же, всерьез предлагаешь доиграть партию в то время, как на нас собираются напасть?
– Мою серьезность изрядно подкрепляет возможность выиграть четыре сотни долларов. А еще одна сотня продолжает утверждать, что нас вообще не атакуют. Через полчаса тревога будет отменена и в завтрашних газетах появятся сообщения, что радарные станции были сбиты с толку северным сиянием. Ну как, будешь играть? Или сдаешься?
– М-м-м… Мой партнер сыграет за меня. Я занят. – Ты не будешь потом оспаривать ее проигрыш?
– Конечно, нет.
Барбара обнаружила, что она сидит за столом. У нее было такое чувство, что все это происходит во сне. Она взяла карты своего партнера и взглянула на них.
– Твое слово, Карен.
– О, черт! – сказала в сердцах Карен и сходила с тройки треф. Дьюк задумчиво рассматривал свои карты.
– С чего бы сходить? – пробормотал он в нерешительности.
– С чего хотите, – отозвалась Барбара. – Мне все равно, я буду играть в открытую.
– Может быть, вам лучше этого не делать?