Директор поспешил вмешаться:
– Том… сядь, пожалуйста. Мистер Пун, будьте добры, не говорите ни слова, пока я не попрошу у вас совета. Том, ты ведь отлично понимаешь, что не сможешь ни вчинить иск, ни потребовать компенсации за то, что адвокат, то есть мистер Пун, в частной беседе сказал своему клиенту, то есть мне.
– Я смогу сделать и то и другое, и все вместе. Вопрос в том, на чьей стороне будет суд, а это выяснить несложно, стоит только возбудить дело.
– И вытащить инцидент на всеобщее обозрение.
– Нет, Том, это невозможно. Мой адвокат выпалил это от избытка усердия. Правда ведь, Мистер Пун?
– Мне очень жаль, сэр. Беру свои слова обратно.
– Что скажете на это, сенатор?
Дядя Том учтиво поклонился мистеру Пуну. Тот ответил еще более учтивым поклоном.
– Идет, сэр. Я не принял оскорбление на свой счет, следовательно, его не было. – Тут дядя Том ухмыльнулся, выпятил живот и сказал ровным голосом: – Ладно, Хайми, вернемся к вашему злодеянию. Твой ход.
Доктор Шенстайн начал осторожно:
– Юная леди, мне только что сказали, будто прискорбный инцидент, который мы обсуждаем, стал причиной горького разочарования для вас и вашего брата.
– Ясное дело, – ответила я не совсем учтиво.
– Так вот… Ваш дядя говорил о последствиях. Эти самые последствия могут просто утопить нашу фирму – ей перестанут доверять. У нас особый бизнес, мисс Фрайз. На первый взгляд мы обычные инженеры, ну и, конечно, няньки, воспитатели. Но самое главное заключается в том, что мы имеем дело с древнейшими человеческими чувствами. И если хоть кто-нибудь усомнится в нашей добросовестности и компетентности, то… – тут он беспомощно развел руками, – мы и года не продержимся. Теперь-то мы знаем, отчего все так вышло. Даже при прежней методике это не могло бы повториться, а теперь мы добавили еще кое-какие процедуры. И все-таки, – он глянул на меня совсем уж беспомощно, – если хоть обмолвитесь о нашей ошибке, нас можно хоронить и не выкапывать…
Мне стало его жалко, и я уже готова была выпалить, что не проболтаюсь даже во сне, даже под страхом смерти, но тут Кларк шепнул мне:
– Осторожнее, Под! Заряжено.
Так что я ничего не сказала и продолжала смотреть на директора холодным взглядом сфинкса. Я знала – на чутье Кларка можно положиться.
Доктор Шенстайн жестом велел мистеру Пуну помалкивать.
– Итак, дорогая моя леди, я не требую от вас молчания. Как говорит ваш дядя сенатор, вы приехали сюда не для шантажа, а торговаться мне нечем. Но фирма «Ясли Марсополиса, Анлимитед» никогда не увиливает от своих обязательств, даже если они нигде не записаны. Я пригласил вас, чтобы вместе подумать, как мы можем исправить положение. Я говорю о ваших планах, которые мы нарушили, хотя и непреднамеренно. Ваш дядя сказал, что собирался в путешествие с вами и с вашей семьей… но теперь вынужден лететь один. Он летит ближайшим рейсом линии Треугольника. Скорее всего, это будет «Трезубец», он стартует через десять дней. Что если мы попытаемся хоть отчасти исправить наш промах и купим вам и вашему брату билет в первый класс Линии Треугольника, в оба конца, естественно?