Муж согласился с ним.
И весной 1916 года уехал в Платтбург, штат Нью-Йорк, где генерал Леонард Вуд прошлым летом организовал подготовительный лагерь для будущих офицеров – в 1915 году Брайан не сумел туда попасть и все распланировал заранее, чтобы не упустить шанса в 1916-м. В его отсутствие, по моему плану, родилась Этель. Так что когда Брайан в августе вернулся домой, я была в полном порядке и могла встретить его как следует – с.р.н, и ждала, к.о.м.р. Миссис Гиллигулли постаралась на совесть – на все пять долларов, а то и больше.
Кажется, мне это удалось, потому что мое биологическое давление уже зашкалило за красную черту.
Это был самый продолжительный сухой период в моей замужней жизни еще и потому, что дома за мной строго присматривали. По просьбе Брайана отец на время его отсутствия поселился у нас. Ни один страж гарема не относился к своим обязанностям более ревностно, чем он. Брайан "присматривал" за мной сквозь пальцы, охраняя меня от соседей, а не от моей похотливой натуры.
Отец же охранял меня даже от себя самого. Да, я сунулась было. Еще будучи vigro intacta <девственницей (лат.)> , я знала, что питаю к отцу явно кровосмесительные чувства. Более того, я знала, что и он так же относится ко мне.
И вот через десять дней после отъезда Брайана, когда меня одолели животные страсти, я нарочно забыла сказать отцу "спокойной ночи" и явилась к нему в комнату, когда он уже лег. На мне была ночная рубашка с глубоким вырезом и достаточно прозрачный пеньюар, я только что приняла ванну и от меня хорошо пахло (средство называлось "Апрельский дождь", откровенный эвфемизм). Я сказала, что пришла пожелать спокойной ночи, он ответил.
Тогда я наклонилась поцеловать его, показывая груди и вея на него греховным ароматом. Он отпрянул.
– Уйди отсюда, дочь. И больше не показывайся мне полуголой.
– А какой – совсем голой? Mon cher papa, je t'adore <дорогой папа, я тебя обожаю (фр.)> .
– Закрой-ка дверь с той стороны.
– О, папа, не обижай меня. Мне надо, чтобы меня пожалели, чтобы меня приласкали.
– Я знаю, что тебе надо, но от меня ты этого не получишь. Убирайся.
– А если не уберусь? Я слишком большая, чтобы меня отшлепать.
– Вот это верно, – вздохнул он. – Дочка, ты соблазнительная, лишенная всякой морали сучка – мы оба это знаем и всегда знали. Раз я не могу тебя отшлепать, я тебя предупреждаю: выйди отсюда немедленно. Иначе я сейчас же позвоню твоему мужу и скажу, чтобы возвращался домой, потому что я не в силах выполнить свои обязательства перед ним и его семьей. Поняла?
– Да, сэр.