«И зачем я отпустил ее одну, да еще такую красивую», — думал Ромка. Сейчас ему было плевать на Интернет и все компьютеры мира, лишь бы с Лешкой ничего не случилось. Но почему ее нет? Куда она могла подеваться? Воображение рисовало картины одна страшнее другой. Если ее и впрямь похитили, то он никогда себе этого не простит!
И когда наконец у выхода из метро мелькнуло бледное лицо его сестры, он почувствовал себя счастливым, как никогда. На высоченных каблуках Лешка была похожа на манекенщицу, и Ромка не сразу узнал ее в новом обличье. Но уже через секунду, как всегда, забыл о своих тревогах и накинулся на Лешку с упреками:
— Ну почему ты так долго? Могла бы и позвонить, между прочим! Мы же договорились, что ты только туда — и сразу обратно.
Тут он заметил, что она с трудом ковыляет.
— Что случилось?
— О-ох, — завздыхала Лешка, — туфли-то мне малы оказались. И трут вдобавок.
Ромка почувствовал разочарование.
— И ты только поэтому так долго ходила?
— Вовсе не поэтому.
Лешка устало привалилась к углу первого попавшегося киоска, но Ромка подметил, что у сестры лихорадочно блестят глаза и ее бьет дрожь.
Ромка взял Лешку за локоть и завел за киоск. Там была навалена большая куча мусора, но зато это место не просматривалось с дороги.
— Переодевайся, — сказал он и достал из сумки кроссовки со свитером. Потом положил в сумку мамины вещи, а Лешке протянул мокрое полотенце. — На, вытирайся по-быстрому и говори, что случилось и где была. Ты случайно снова не заболела? Мама, между прочим, давно пришла, скажешь ей, что за хлебом ходила.
Лешка взяла полотенце и замерла, словно никак не могла сообразить, что ей с ним надо делать.
— Да что с тобой? — Ромка потряс ее за плечо.
— Рома, — вымолвила она чуть слышно. — Я его видела! Это… Это…
Брат затряс ее еще сильнее.
— Кто? Говори быстро!
— Рома, это… это племянник!
— Кто? — не поверил Ромка.
— Племянник. Он очень быстро шел, но я его узнала. По куртке.
— Ты шевелись быстрее и говори поподробней. Что он там делал?
— Я не знаю. Он туда вошел и что-то сказал садовнику. Чужой какой-то, странный. Был бы у меня бинокль, я бы его получше разглядела. А сфотографировать его я и не пыталась — так быстро он ушел.
— Говорил же, возьми бинокль, а ты — не надо да не надо! Но в таком случае, может, ты обозналась?
Лешка помотала головой.
— Помнишь, мы как-то отметили, что у него одна бровь выше другой? Так вот, эту его бровь я отлично видела. А еще он где-то насморк подхватил. Шел и сморкался.
Лешка оглядела со всех сторон полотенце, вытерла им глаза и губы и приблизила к Ромке свое лицо.