– А можно еще разочек, мистер?.. – Дурачок восхищен.
Выигрывает еще. Салун грозно настроен в его пользу, руки на кобурах:
– У нас не принято прекращать игру, сэр, когда банк полон, и кто-то хочет рискнуть счастьем.
В общем, дурачок раздевает их в прах: руки его делаются очень ловкими, дурашливость сменяется грозностью отчаюги-негодяя и хитреца.
Перед сном в комнате наверху:
– Нарвались, – констатирует парень.
После долгой паузы, мэн:
– Дурак-то дурак, а пять тысяч за вечер имеет.
Ночью мэн шепотом будит его, зажимая рот:
– Тсс-с!.. Спускаемся, тихо…. Кони уже оседланы.
– Что стряслось?
– Тсс-с… живо, если хочешь унести башку целой…
Бесшумно едут во тьме.
– На, спрячь половину, – мэн сует ему толстенную пачку денег.
– Ты… – парень потрясен, ужасается.
– Да нет. Я заткнул ему рот и привязал к кровати.
– Кого?!
– Хозяина. Конечно – деньги оказались у него в сейфе: я всегда мечу несколько купюр на такой случай. Меня – меня!! – решили в дураках оставить… ловушка для сопляков, – ворчит.
Далекий топот погони в ночи. Прерия залита ярким лунным светом – скрыться некуда.
– Ну, малыш, вот и твой экзамен. Перед выстрелом не забывай ослаблять мизинец, как я тебя учил.
Погоня приближается. Стреляют на скаку через плечо назад – несколько падают.
– Пока неплохо… Но не стреляй в лошадей – они не виноваты в подлости тех, кого несут. Главное в работе – чистота, – с этими словами мэн сбивает с седла еще одного.
Свалка и стрельба под луной: выстрелы, проклятья, ржут падающие кони, волочатся в стременах люди. На мэна набрасывают лассо, он задыхается – парень выстрелом перебивает веревку.
Мэн, оглядывая поле победного сражения:
– Ну, пора и на следующую станцию, – как сказал машинист, переезжая начальника вокзала.
Скачут рысью в ночи: мягкий стук копыт, луна, крик ночной птицы. Мэн все ниже клонит голову, и тень шляпы постепенно зачерняет все его лицо. Глухо стонет и клонится к шее лошади.
Парень, испуганно:
– Что с тобой? Ранен?.. Почему ты молчал?..
– Запомни заповеди мужчины: Знаешь? – молчи. Видел? – молчи. Слышал? – молчи.
Стоя на коленях, парень отрывает подол и рукав белеющей во тьме рубахи, пытается перевязать лежащего, хрипящего мэна.
– Не суетись… не мужское это дело – суетиться. Дай-ка глоток виски. Лучшее лекарство… для души и тела мужчины, покуда он жив.
По лицу парня сползает слеза.
– Держи при себе свое горе… оно печалит друзей и радует врагов. Я встретил мальчишку – а покидаю мужчину… Возьми деньги, – достает пачку из кармана.
– Конь, седло, кольт – задержек не дает… Своего коня продашь, за него на Западе дадут четыре сотни.