Хорошая, однако, компания. Четыре неразлучных таракана и сверчок. Одиннадцать друзей Оушена.
Судя по толстому слою снега на крыше джипа, на нем сегодня еще в свет не выезжали. Что творится в доме, подполковник в отставке сказать не мог – не видел. На окошках веселенькие занавески. Пока он раздумывал, какую выбрать тактику, дверь отворилась, и на снег выполз один из обитателей усадьбы. Чернаков сдвинулся за березу. «Здравствуйте, ваше сиятельство». Да, он не ошибся. Это был один из тех парней. Пластырь на носу говорил, что удар клюшкой удался на славу. Минимум, перелом перегородки. В принципе, их сиятельство могло подать на Вячеслава Андреевича в народный суд и получить денежную компенсацию. Но не подал, хотя в судах, наверняка, сиживал.
Парень был без верхней одежды, в белой футболке, спортивных штанах и валенках. Он обогнул пристройку и почти тут же вернулся с парой поленьев. Замерз. Уезжать в город он, похоже, не собирался. Интересно, а Галя тоже здесь живет? Скорей всего, они муж и жена. Возраст примерно одинаковый, отчества разные. Мистер и миссис Копытины.
Так, и что же делать? Постучаться и потребовать объяснений? Или дождаться темноты и дом подпалить в качестве сатисфакции? Первое отпадает. Незваный гость хуже Бен Ладена. Могут встретить недостаточно дружески. Если вообще на порог пустят. А поговорить бы хотелось. Особенно с этим кривоносым. Многое он мог бы поведать.
Чернаков в очередной раз пожалел, что вместо нормальной ксивы в кармане лежит пенсионная. Сейчас бы проблем не было.
Поторчав у березы несколько минут, он начал замерзать и решил вернуться в машину.
Позвонила Юля.
– Ты где?!
– Встреча с интересными людьми. А ты?
– Представляешь, повезла Диме передачку, а кроме сигарет ничего не взяли. Кошмар какой-то. Что делать?
– Пошли по электронной почте.
– Слава, мне не до шуток…
– Поезжай домой.
Он отключил телефон. Интересно, если бы на месте Димы оказался Чернаков, она бы возила ему передачки?
Диму заперли в комитетский следственный изолятор, располагавшийся в правом крыле Большого дома, где когда-то, еще при проклятом царизме, наверное, сиживал сам Ленин. Сегодня должны отвезти в суд, который изберет меру пресечения. Понятно какую. «Кресты», и только «Кресты». Поэтому передачку и не взяли, все равно пропадет. Утром Чернаков позвонил Лутошину, поинтересовался, признался ли подозреваемый?
– Ты прикинь, Слава, молчит, пес, аки рыба! Не я – и все! Я уж и по-хорошему с ним, и по-плохому.
– По-плохому – это как?..
– Ну, как-как… Стакан с водкой поставил перед носом, а пить не давал. Он чуть слюной не изошел, но не колется, фронтовик.