Ей стало дурно, и она попыталась подняться. Но тут же почувствовала, что Доминик снова готов к бою.
— Эй, — просипел он, потершись о ее губы своими губами. — Не двигайся. Я просто лежу и наслаждаюсь моментом, ожидая следующего прилива.
— Мне… мне нужно идти, — запинаясь, сказала Клео. — Пожалуйста, отодвинься. Я хочу встать.
— А я не хочу, чтобы ты вставала, — возразил Доминик, и его зеленые глаза потемнели. — Я снова хочу любить тебя. Всю ночь, если смогу.
— Нет…
— Что значит «нет»? — теперь уже немного раздраженно спросил Доминик.
Но все зашло слишком далеко, и теперь Клео придется остановиться.
— Это значит… — Она облизнула пересохшие губы, подыскивая правильные слова, чтобы объяснить ему, что чувствует. — Все было по-настоящему…
— Хорошо? Плохо? Как? — Он приподнялся на локтях и посмотрел на нее сверху вниз. — Давай, говори как есть.
— Пожалуйста, — жалобно протянула Клео. — Хорошо, все было замечательно, — нехотя признала она, и пожалела о своей откровенности, потому что Доминик тут же наклонился и прильнул к ее губам.
— Я тоже так считаю, — пробормотал он, и она ощутила, как на него снова накатывает волна желания.
— Но…
— Что но?..
— Все было прекрасно. Но это не может продолжаться.
— Почему нет?
— Ты знаешь почему, — твердо заявила она. — Не в последнюю очередь из-за… Пожалуйста, не заставляй меня называть ее имя.
— Сара? — нахмурился Доминик. — Ты говоришь о Саре?
— О ком же еще? — подтвердила Клео. — Ты не можешь делать вид, что ее не существует.
— О господи! Нам обязательно сейчас говорить о Саре? Знаешь, мне кажется, ты используешь ее просто как предлог.
Клео внимательно посмотрела на Доминика, а затем, собравшись с силами, рванулась и высвободилась из его объятий.
Доминик не ожидал такого поворота событий. Он перевернулся на спину и прикрылся рукой. А Клео быстро отползла на другой конец кровати, чтобы проложить между ними хоть какое-то расстояние.
— Не бойся, — лукаво улыбнувшись, произнес Доминик. — Я тебя не съем. Клео, ради бога, давай поговорим как нормальные взрослые люди.
— То есть поговорим начистоту? Ты это имеешь в виду? — не успокаивалась Клео. — О да, я уверена, что точно такие же слова твой отец мог сказать моей матери.
— Ты о чем?
— Она состояла с твоим отцом в незаконной связи, — с болью в голосе ответила Клео. — Во многом наши отношения похожи.
— Нет, ни в коем случае! — Доминик поднялся. Глаза его метали молнии. — В наших отношениях нет ничего противозаконного. Ради бога, мы оба совершеннолетние. Нам ни у кого не надо спрашивать разрешения, кроме себя самих.