-- Запомнил, -- ответил десантник и отвернулся. -- Запомнил.
Больше сказать ему было нечего. Да и что тут скажешь.
И тут Нэддон закричал:
-- Вижу! Вижу!
Андрей повернулся сначала к нему, затем в ту сторону, куда указывал американец, подкрутил визор -- и сердце его, наполнившееся надеждой, снова упало: "таблетка" снижалась, но почему-то в трёх километрах от них. Он, ещё не веря, смотрел, как боевая машина плавно снизилась и снова пошла вверх, в очередной прыжок; она достигнет наибольшей высоты как раз над их головами.
-- Они не получал сигнал, -- сказал Нэддон. -- Хэй! Хэй, мать вашу!
И замахал руками, тяжело подпрыгивая. Какое там! БМП -- она ведь для того, чтобы доставить груз и людей из точки А в точку Б, а вовсе не для обозрения надоевших окрестностей, которые, к слову, не подают никаких признаков жизни в радиоэфире, а даже если бы и подавали, никто бы эти признаки не уловил, ибо буря магнитная жестока весьма есть.
И они махали руками, и подпрыгивали, и кричали на всех частотах -- но "таблетка" ушла ввысь, зависла там и, перескочив через них по огромной дуге, стала снижаться дальше по трассе.
-- Fuck, -- сказал американец раздосадованно. Он сидел на грунте, что инструкцией строго-настрого запрещалось. -- Эндрю, я ногу повернул.
И тут Андрей увидел, как из-под шлема Нэддона выходит тоненькая-тоненькая струйка газа. Одна. И сразу же рядом -- вторая. Андрей неслышно выдохнул, секунду оценивающе смотрел вслед "таблетке", затем сказал:
-- Эй, Тим. Ну-ка не шевелись.
И снял с плеча автомат.
Первый сеанс прямой связи на субсветовые расстояния с использованием эффекта квантовой телепортации состоялся вовремя. Энергию Зеркалу "Ноги" выдали сколько нужно и когда нужно; эта огромная, размером с Хоккайдо, висящая в вакууме линза из субэлементарных частиц, половина из которых носили самые экзотические названия типа бю-мезона Серебрянникова, а другая ещё даже не была толком открыта -- служила гигантской промежуточной антенной между орбитальной станцией "Мир-59" и "Новым Вояджером", добравшимся-таки до пояса Койпера, откуда, собственно, и велась трансляция. На взгляд Андрея, ничего путного "Вояджер" не показал -- черная пустота, крохотные звезды и одинокий каменный обломок на расстоянии в паре сотен тысяч километров от аппарата. Обломок, тем не менее, произвёл сенсацию, сути которой он не уловил, да и не стремился -- ни тогда, сидя на губе, ни позже, когда уже работал в Новосибирске, в драмтеатре имени Афанасьева. Тима Нэддона наградили отпуском за открытие протожизни на Ганимеде и устранение опасного фактора. Конечно, никуда он со спутника до конца своей службы не улетал, но получил такую солидную компенсацию, что решил уволиться из морской пехоты и поступил в МФТИ; после аспирантуры он принимал участие в освоении Марса и Каменного пояса, а в этом году отправился в первую экспедицию к границам Солнечной системы. Комплекс квантовой телесвязи "Зеркало-Ганимед" по сей день работает в штатном режиме.