– Нет там никакой воды. Была – да сразу и сплыла. Она в промоину хлынула, словно сквозь плотину прорвалась. А город выше реки стоит. Провал засыпали, новую башню поставили взамен рухнувшей, а когда вода спала, там же под землей – готовый винный погреб!
– Ну ты хитер! – восхитился я.
– На том стоим, – горделиво отозвался Жак, поглаживая намечавшуюся лысину. – А бургомистр, сволочь такая, говорит, что раз тоннель под городской землей, стало быть, склад должен городу принадлежать! А почему городу, если там мои склады всегда были? И я, между прочим, про подземный ход первым узнал. Ну по документам-то подземный ход нигде не числится. Значит – в суд меня бургомистр не потащит и силой отобрать подземелье не сможет. Но – не мытьем, так катаньем.
– А что, погреб стоит того, чтобы пятьсот талеров за поединок платить?
– Ну, капитан, – развел руками «старшина» нищих. – Такой склад – золотое дно. В Ульбурге виноделов нет, а вино, сам понимаешь, народ пьет. Стало быть, нужно бочки с бутылками где-то хранить. Подвалы есть, но – мелкие, запаса не сделаешь – забродит. Когда много вина – плохо, а мало – тоже нехорошо. А там, под землей, – не жарко и не холодно. Соображаешь? Ко мне трактирщики в очереди стоят, чтобы я им местечко в аренду сдал. А я уже придумал, чтобы к следующему году там трюфели развести. Бочкам они не помешают, если полки сделать. Это же такие деньги!
– Трюфели? – слегка удивился я.
Насколько мне помнилось, трюфели растут в дубовых или буковых рощах. У дядюшки Рудольфа были хрюшки, натасканные на поиск грибов.
– Ну не трюфели, а какие-то другие. Агарики, что ли? >1 Я сам-то грибы не ем, а народ до всякой пакости охоч.
– Слов нет! – восхищенно сказал я. – Почему император тебя своим советником не сделал?
– Ну, может, когда-нибудь и сделает, – лукаво посмотрел на меня Жак. – А уж я ему подскажу, откуда денежку взять, чтобы в долги не влезать!
– Ну ладно… Сделает он тебя или нет, как пойдет, – отмахнулся я, опасаясь, что разговор зайдет на тему, которую мне бы не хотелось обсуждать. – Давай о деле.
– Давай, – не стал спорить со мной Жак.
– Ты еще помнишь, чему тебя учили в лагере «птенцов Рудольфа»?
– Брр. Такое только в гробу забудется! И то – не сразу.
– Вот и славно! – обрадовался я. – Тогда тянуть не стоит. Давай назначим встречу денька через два. Успеем ристалище обустроить – ну, сарай подходящий найти и полы настелить?
– Фи, – презрительно отозвался Жак. – Да за это время мне лагерь соорудят, а не ристалище!
* * *
Два дня до поединка я отрабатывал свои деньги. Вместе с Жаком обошел с десяток сараев, выбирая не самый лучший, но самый удобный. Давал указания плотникам, подгонял доспехи. Проверял, не позабыл ли друг наставника, вгоняющего в нас азы армейской премудрости вместе со ссадинами и синяками? Думаю, сержант остался бы доволен. Конечно, Жак Оглобля не тот, что был пятнадцать-двадцать лет назад, но и сейчас, с одной ногой, даст фору многим юнцам.