Кажется, я слишком много думаю и разговариваю сама с собой.
Заткнись уже!
Утро было прохладным, я ощущала это всем закоченевшим телом, не смотря на то, что была укрыта шерстяным пледом. Я открыла заспанные глаза, пытаясь пошевелиться, тело затекло от неудобной позы. Эйти не было рядом. Резко поднявшись, я посмотрела по сторонам, окно было открыто…
Немного разочаровавшись, я слезла с теплой постели, чтобы закрыть его, вместе со мной, свалился небольшой листок бумаги, сложенный пополам. Наверняка, это тот самый план по захвату мира с моего холодильника из моего сна.
Прочитав содержимое, я улыбнулась, выуживая перо из локона волос.
"Это лучшая ночь в моей жизни, исключая перья с которыми я проснулся".
Part 2.Кинг-конг в Шевроле.
Утром приехали родители. Счастью, валившему из моих ушей в виде пара не было придела! Мало того, что мама оттаскала меня за щеки, будучи полностью уверенной, что за время ее отсутствия они похудели, так еще и свитер мне привезла! Круче чем у Бриджет Джонс в одноименном фильме. Мило скалясь на это анти чудо света, я скорее запихнула кусок пестрой шерсти в шкаф. Папа сочувственно улыбнулся и подмигнул. Конечно, он понимал, что мама одержима деревенским хендмейдом, но, черт побери, папа мог закрыть ее в номере и не пускать в магазин, при этом для страховки, смыть кредитки в унитаз для общего спокойствия.
— Милая? — мама подала звонкий голос, от которого я немного отвыкла за эти дни, — вы с Моникой снова в ссоре?
Я повела бровью, данным маневром я научилась владеть в совершенстве. Щедро улыбаясь, мама в надежде выдохнула, как обычно складывая руки на коленях в ожидании моего ответа.
— Нет, мам, не снова… это наше хроническое состояние. По напряженности равное Холодной войне, и поверь, если бы я могла, то показала бы ей такую кузькину мать, что Хрущев со своей тапкой от зависти на том свете заикал!
Пока Рейчел переваривала мои знания в тапковых войнах, я ретировалась в ванную, приводить себя в порядок, после страстного боя подушкой (а вернее — избиения) спящего красавца.
Хорошо, что перья я успела утилизировать до приезда родителей, иначе пришлось бы долго объяснять им, у кого это был такой активный процесс оперения, да еще и в комнате их примерной дочери с единственной трезвой головой во всем семействе…
Пребывание на кухне, которая не превратилась в поле боя сковородками двух обезумевших сестер, прошло хорошо. Каждый почти молча проглотил свой завтрак, и лишь мама вставляла короткие реплики относительно глубокого декольте Моники, глядя на которое папа невольно начинал краснеть, и моей слишком кислой мины на лице, при виде всей этой картины.