Я достал из кармана карту, оторвал полоску бумаги, написал номер моего домашнего телефона в Джоди. Добавил еще пятерку, протянул ей. Она смотрела на деньги и бумажку, но не брала их.
– Зачем мне твой номер? У меня нет телефона. Да и телефонной линии тут нет. Это междугородный номер.
– Позвоните мне, когда определитесь с отъездом. Это все, чего я хочу. Позвоните и скажите: «Мистер, это мама Розетты, и мы переезжаем». Ничего больше.
Я видел, как она прикидывает, что к чему. Много времени у нее на это не ушло. Я предлагал десять долларов, а ее муж получал девять, вкалывая под горячим техасским солнцем целый день. Потому что на Поляне не слышали про полторы ставки по выходным. И про эти десять долларов муж ничего не знал.
– Дай мне еще семьдесят пять центов. На междугородный звонок.
– Вот вам бакс. Сдачу потратьте на себя. И не забудьте.
– Я не забуду.
– Уж постарайтесь. Потому что, если забудете, я сумею найти вашего мужа и все ему рассказать. Это важное дело, миссис. Во всяком случае, для меня. Как вас, кстати, зовут?
– Айви Темплтон.
Я застыл в пыли среди сорняков, дыша вонью говна, наполовину переработанной нефти и природного газа.
– Мистер? Что с тобой? У тебя так изменилось лицо.
– Ничего, – ответил я. И возможно, не грешил против истины. Темплтон – не такая уж редкая фамилия. Разумеется, человек может убедить себя в чем угодно, если будет очень стараться. Я тому доказательство, ходячее и говорящее.
– А как зовут тебя?
– Паддентарю, – ответил я. – Спросите еще раз, и я повторю.
Услышав эту детскую шутку, она наконец-то улыбнулась.
– Позвоните мне, миссис.
– Да, хорошо. Теперь уезжай, А если по пути раздавишь мое маленькое отродье, то окажешь мне услугу.
Я вернулся в Джоди и нашел записку, приколотую кнопкой к двери:
Джордж!
Можешь перезвонить? Мне нужна помощь.
Сейди (и это беда!!)
Что сие могло означать? Я вошел в дом, чтобы позвонить и выяснить.
4
Мать тренера Бормана, которая жила в доме престарелых в Эйбилене, сломала шейку бедра, а в ближайшую субботу в ДОСШ намечались «танцы Сейди Хокинс»[14].
– Тренер уговорил меня присутствовать вместе с ним на танцах и обеспечивать порядок! Он сказал, цитирую: «Как вы можете не пойти на танцы, названные практически в вашу честь?» Разговор этот состоялся на прошлой неделе. И я как дура согласилась. А теперь он уезжает в Эйбилен, и что остается мне? Присматривать за двумя сотнями помешанных на сексе шестнадцатилетних подростков, танцующих твист и филли? Не думаю, что у меня получится! А если кто-то из мальчишек принесет пиво?
Я подумал, что будет чудо, если не принесет, но решил, что лучше этого не говорить.