– Заприте, пожалуйста, дверь, хорошо?
Я закрыл дверь, отсекая темный и опасный Лисбон-Фоллс, задвинул оба засова.
– И врезной замок, если не возражаете.
Я повернул барашек и услышал глухой металлический лязг. Гарри тем временем ездил по гостиной и зажигал керосиновые лампы с высокими стеклянными колпаками. Я смутно помнил, что видел такие в доме моей бабушки Сейри. Они давали куда более приятный свет, чем фонарь Коулмана, и Гарри Даннинг одобрительно кивнул, когда я отключил его жаркое белое сияние.
– Как вас зовут, сэр? Мое имя вы уже знаете.
– Джейк Эппинг. Едва ли оно вызывает какие-то воспоминания, верно?
Он задумался, покачал головой.
– А должно?
– Пожалуй, что нет.
Он протянул руку. Она чуть подрагивала, вероятно, от старческой слабости.
– Все равно позвольте пожать вашу руку. Вы меня спасли.
Конечно, я с радостью позволил. Привет, новый друг. Привет, давний друг.
– Ладно, раз с этим разобрались, теперь можем выпить с чистой совестью. Я принесу односолодовый виски. – И он покатил на кухню, поворачивая колеса чуть трясущимися, но все еще сильными руками. Я видел, что кресло снабжено маленьким электромотором, но то ли он не работал, то ли Гарри экономил заряд аккумулятора. Старик оглянулся на меня.
– Вы не опасны? Я хочу сказать, для меня?
– Для вас – нет, Гарри, – улыбнулся я. – Я ваш добрый ангел.
– Это чертовски необычно, – ответил он. – Но где в эти дни найти обычное?
Он скрылся на кухне. Скоро там зажегся свет. Уютный, оранжево-желтый свет. В нем все казалось таким домашним. Но за этими стенами... в окружающем мире...
Да что же я такое натворил?
2
– За что пьем? – спросил я, когда мы подняли стаканы.
– За лучшие времена, чем эти. Такой тост вас устроит, мистер Эппинг?
– Более чем. И зовите меня Джейк.
Мы чокнулись. Выпили. Я не мог вспомнить, когда в последний раз пил что-то более крепкое, чем пиво «Одинокая звезда». Виски напоминало горячий мед.
– Электричества нет? – спросил я, оглядывая лампы. Гарри прикрутил фитили, вероятно, экономя керосин.
Гарри помрачнел.
– Ты не местный, да?
Этот вопрос я уже слышал раньше, от Фрэнка Аничетти во «Фруте», когда впервые отправился в прошлое. Тогда я солгал. Сейчас делать этого не хотелось.
– Я не знаю, как ответить на этот вопрос, Гарри.
Он пожал плечами: нет, так нет.
– Мы должны получать электричество три дня в неделю, и сегодня – один из таких дней, но в шесть вечера его отключили. В «Провинс электрик» я верю не больше, чем в Санта-Клауса.
После этих слов мне вспомнились наклейки на автомобилях.
– И как давно Мэн стал частью Канады?
Он посмотрел на меня как на сумасшедшего, но я видел, что разговор ему нравится. Его необычность, а главное, реальность. Мне оставалось только гадать, когда он вот так с кем-то говорил.