Попытка Максима Грека сочетать гуманность с признанием инквизиции, жизнеутверждение с монашеской аскезой,[179] Платона и Аристотеля со злонамеренным обскурантизмом церкви, независимость мысли с борьбой против передовых идей была утопической и могла лишь вызвать подозрительность руководящих феодальных верхов. Именно этим и объясняются те превратности, которые пришлось испытать Максиму Греку».
А. И. Клибанов.
Ķ изучению биографии и литературного наследия Максима Грека. —
«Византийский временник», т. XIV. М., 1958, с. 157–163.
«В начале XVI века, в 1505 году, по приглашению великого князя Василия в Москву прибыл и обосновался там Максим, известный в русской истории как Максим Грек. Максим жил и работал в России целых тридцать лет (1505–1535), и деятельность его ознаменовала значительный этап в истории русской культуры. Максим был монахом и ученым, получившим широкое классическое образование. Он учился на Западе и был полиглотом, причем среди многих иностранных языков, которыми он владел, был и славянский. Поэтому его и пригласили в Москву, чтобы он привел в порядок находившиеся там греческие книги и лучшие из них перевел на славянский язык. Библиотека московских князей была столь богата греческими книгами, что, увидев ее, Максим в восхищении воскликнул: «Ни в Греции нет такого сокровища, ни в Италии, где многие сочинения, спасенные моими единоверцами от варваров-магометан, были сожжены». Василий с гордостью выслушал слова Максима и поручил ему управление библиотекой. Максим переписал все греческие книги и многие из них перевел на славянский язык. Параллельно с переводами он написал ряд своих сочинений. В библиотеке Троицко-Сергиевской лавры хранятся рукописи следующих сочинений Максима: 1) «Послание к великому государю Василию Иоанновичу», 2) «Слово к великому царю и князю Иоанну Васильевичу памятное»; 3) «Слово к отрицающим постановление на митрополию от греческого патриарха, как находящегося во власти безбожных турок» и другие.
Василий оказал Максиму немало почестей, однако после двадцатипятилетнего пребывания в России тот пожелал вернуться на родину и попросил, чтобы ему разрешили отправиться на Афон. «Там я прославлю имя твое, — сказал он государю, — скажу моим единоверным, что есть еще на земле сильный и великий христианский монарх, который избавит нас — если пожелает того господь — от тирании неверных». Слова эти, как нам кажется, имеют чрезвычайно важное значение, так как в них, насколько мы знаем, впервые была выражена вера в освободительную миссию великого русского народа. Однако Максим уступил просьбе государя и, продлив еще на девять лет свое пребывание в Москве, перевел на славянский язык много других греческих книг».