В дверь постучали. Женщины поднялись, помогая Сунниваа встать. Ноги совершенно не слушались, и она с удовольствием отдохнула бы, но провожатые подтолкнули девушку к выходу.
Дверь в комнату матушки служительницы была распахнута. Сопровождающие ввели Сунниваа и разрешили прилечь. Девушка с облегчением закрыла глаза, а служительницы бесшумно покинули комнату. Вскоре вошла матушка служительница в темных церемониальных одеждах и присела рядом на краешек кровати.
— Матушка, я… — начала Сунниваа. Но Банья-Леа приложила палец к ее губам.
— Ты выпила напиток Богини, дочь моя, — произнесла она слова ритуала. — А теперь скажи мне, что ты видела.
Запинаясь, Сунниваа начала рассказ.
Матушка служительница чувствовала, как сильно испугали девушку видения. Она бы с радостью обняла Сунниваа, но в этот момент девушка была не ее дочерью, а послушницей на посвящении, и ее задачей было истолковать видения и распознать, какой путь предназначен ей Богиней.
— Скажи мне, почтенная матушка, что значат мои видения? — Сунниваа закончила свой рассказ и нетерпеливо взглянула на свою приемную мать.
Ну вот и все, подумала Банья-Леа и вздохнула.
— Богиня избрала тебя для особой миссии, — пояснила она дрогнувшим голосом. — По ее воле ты покинешь это место, чтобы служить вне стен общины.
Испуганное лицо Сунниваа огорчило матушку, но не было времени для долгих объяснений — снаружи ждали служительницы, чтобы приветствовать свою новую сестру.
— В одном из видений воин протянул тебе меч. Это означает, что Богиня выбрала тебя своей Служительницей с мечом.
— Служительницей с мечом? — удивленно спросила Сунниваа.
— Таким образом Богиня поручает тебе почетное, но вместе с тем очень трудное задание, дитя мое, — пояснила Банья-Леа, пытаясь унять дрожь в голосе. — Тебе известно, что мы живем в скромности и смирении и носить оружие нам запрещено. Но в тяжелые времена Богиня может выбрать тех из нас, кому предстоит служение с мечом, — она строго поглядела на Сунниваа. — Ты — первая, кого избрали. Никогда прежде не было среди нас Служительницы с мечом.
Отчаяние на лице Сунниваа едва не разбило ей сердце. О Богиня, ну почему именно моя дочь, с горечью подумала она и в приливе внезапной нежности позволила себе обнять Сунниваа. На краткий миг она превратилась из матушки служительницы в мать, которой вскоре предстояло потерять любимое дитя.
— Мы все служим Богине, дитя мое, — тихо сказала она. — Твой путь предначертан давно, и не в нашей власти его изменить.
Сунниваа вырвалась из объятий и упрямо спросила:
— Мне действительно нужно уйти? Даже если я не хочу этого? Разве нельзя…