Скрытный Селим не говорил о своих болезнях, потому мало кто знал о тяжелом заболевании почек и адских болях, которые терпел этот человек. Но умирать ему нельзя: планировался новый поход на Венгрию. Пока шла подготовка, султан решил отдохнуть в Эдирне, но доехал только до того самого Чорлу. Сын умер там же, где и отец, так же промучившись несколько недель.
Ибрагим помнил, как к Сулейману в Манису, где наследник был, как и полагалось, наместником, примчался Ферхед-паша, на коленях ползал, умоляя поверить и немедленно мчаться в Стамбул, чтобы принять власть. Сулейман не поверил: слишком хорошо знал отца и его способность отравить и лишить жизни просто из опасения. Решил, что весть о смерти султана Селима просто западня.
Но примчался и гонец из Стамбула от Пири-паши, главного визиря. Тот просил приехать и «принять меч Османов». Значит, правда умер султан Селим?
Сулейман обернулся к другу:
– Ибрагим, я султан?
– Почти, – улыбнулся тот, – нужно только успеть в Константинополь, пока не опередили.
– Кто?
– До власти всегда найдутся желающие.
– Тогда вперед!
Они мчались из Манисы в Константинополь, едва успевая менять лошадей, валившихся с ног, спали в седле, ели на скаку, но успели. Конечно, янычары отказались служить новому султану, который больше любил книги, чем войну (об этом ходили упорные слухи).
Сулейман словно не заметил выражения недовольства и сопротивления. Что могли сделать янычары? Никого другого посадить на трон нельзя, просто нет таких, Баязид с Селимом для Сулеймана расстарались; а просто бунтовать – бессмысленно. Султан чуть подождал и раскрыл сокровищницу, чтобы одарить всех, кто пожелал ему служить. Янычары смирились. За многие годы Сулейман первым вступил на престол без кровопролития и отравлений. В том не было его собственной заслуги, отец с дедом уничтожили конкурентов, но отсутствие резни Сулейману очень помогло, народ это запомнил. Чист был Сулейман пред Аллахом, никого не устранял, не было на нем крови братьев и отца.
Сулеймана уже назвали в молитве – значит, он стал настоящим султаном. Теперь предстояло налаживать новую жизнь.
Ибрагим, как и раньше, оставался правой рукой и надежным тылом Сулеймана.
Османские султаны не спрашивали о происхождении преданных людей, возможно, потому, что сами были сыновьями рабынь-наложниц. Главное, чтобы готов отдать за султана жизнь, чтобы был предан и в мыслях. А то, что раб, – неважно.
Их дружба началась давно, когда однажды услышал игру Ибрагима на скрипке шах-заде – наследник трона. Услышал и пожелал, чтобы игравший человек был рядом.