— Признаться, нет! — растерялся я. — Не пойму, куда ты клонишь?
— Подожди немного, сейчас всё поймёшь, — поднял ладонь антрополог. — Дело в том, что я со своей стороны провёл исследования «поршневских неантропов». И понял, что, как правило, все они представляют собой чистокровных русичей, древнюю расу бореалов без каких-либо посторонних генетических примесей. И разделяются по шкале духовности, как я уже говорил, на три группы — три сословия. Конечно, фенотип и генотип далеко не всегда между собой связаны. Но у вас, русичей, такая связь явно прослеживается. Это и есть чистопородность, когда внешнее соответствует внутреннему. Среди чистокровных русичей теоретически тоже должны попадаться демонические личности… Но я, признаться, таких не встретил… Теперь-то ты меня понял? — посмотрел на меня дядя Ёша с надеждой.
— Не совсем, — честно признался я.
— Тут всё просто: мы все, кто считаем себя русскими, кто принял духовные ценности русичей-ориан, по сути, являемся в наше жестокое время самыми настоящими диффузниками. Фактически людьми перекати-поле. И нам, если уж мы осознали себя русским народом, надо не копировать демонических героев Запада, а стремиться к тем, кто к нам ближе и по генофонду и духу. Кто, по сути, являются нашими духовными лидерами, не «врагом», надоедливым моралистом и учителями ненужной никому духовности, а теми, за кем следует идти, кому можно верить и от кого надо очень многое почерпнуть. Русские диффузники должны научиться видеть в подлинно русском человеке, или русиче, те великие духовные ценности, без которых будущее человечества просто не состоится. Это чувство справедливости, сострадания, чувство меры, любви к ближнему, безразличие к материальному и власти… Просто я мечтаю о духовном родстве наших российских обывателей-диффузников с теми чудом уцелевшими ариями-русичами, которых академик Поршнев назвал неантропами. Как видишь, речь идёт не о разделении, Гера, а о глубинной связи всего нашего русского родного, высокого и светлого.
На минуту учитель истории замолчал. Под впечатлением от услышанного, молчал и я. Что было говорить? Антрополог оказался ещё и мечтателем. Хорошо это или плохо? Наверное, хорошо.
«Мечтать не вредно», — вспомнил я бабушкино высказывание.
— Ты вот что, дядя Ёша, — прервал я молчание. — Расскажи-ка мне лучше о той оккультной борьбе, которая, по твоему мнению, закончилась победой саамских шаманов. Победой над теми, кто пытался продать Кольский полуостров Западу.
— Это-то мне тебе и надо рассказать, — оживился историк. — Но ты меня своими вопросами постоянно отвлекаешь…