А что они были именно остроухими, Костик просек сразу, да и что там было не понять, если у всех головы повязаны банданами?! И кончики ушей вызывающе торчат над повязками. Да еще у некоторых серьги в ушах болтаются, ну прямо пиратско-эльфийский взвод.
— Это Тина, — словно выплюнул хмурый Васт, — будем учить ее стрелять из лука.
Блондины заухмылялись, причем все, как один — злорадно.
— Пруг сказал, если кто дотронется — пойдем чистить хутамник, — мрачно добавил Васт, — всем отрядом.
Посмотрел на подчиненных пристальнее, пару секунд посомневался и веско добавил:
— Тарос уже чистит.
Присвистнули почти все, и смерили Костика возмущенно-презрительными взглядами тоже очень дружно, он прямо-таки кожей ощутил всю степень их негодования.
И вот тут на Тину снизошло озарение. Стоило только вспомнить хвост соломенных волос, свисающий из-под банданы Тароса и его зеленоватые, слегка раскосые глаза.
Да еще непробиваемую уверенность, что женщины не могут воспринимать его навязчивые ухаживания иначе, как подарок.
Значит, он им родственник, этим блондинистым лучникам, может, даже чей-то сын, лихорадочно размышлял Костик, внаглую изучая ставшие высокомерными миловидные лица. Ведь, насколько он помнит из сказок, эльфы — долгожители. Но на чистокровного эльфа нахал все же не тянет, тип лица немного другой.
И то, что сейчас они так дружно осуждают чужака, тьфу, чужачку, подтверждает правильность этого вывода. Логично ведущего за собой другой, не менее банальный, себя они вообще считают неотразимыми.
Блин! Так вот почему так скукожился Васт! Решил что Тина уже того… спеклась.
А вот фигу не желаете?
Костик пока не потерял надежду вернуть себе родной пол, или хотя бы мир. И в ближайшие лет тридцать точно не собирается ее терять. А потом уже решит, что делать дальше.
— Ну, и с чего начнем? — Наверное, не стоило ему задавать вопрос таким ехидным голосом, все же лучник он пока никакой.
— А с чего бы ты хотела? — мгновенно заинтересовался один из блондинов, ухмыляясь так двусмысленно-гнусно, хоть сразу на обложку порно журнала снимай.
Еще бы губу для верности прикусил, или ноготь, и все знакомые Костику девчонки растаяли как мороженое под бразильским солнцем.
А Тина в ответ лишь скептически прищурилась, она-то не девчонка. И с провокационной стеснительностью произнесла:
— Может, мне для начала юбку снять?
Блондины зависли.
Конкретно так.
Во главе с командиром.
Но глаз не отводили, судорожно сглатывая, следили, как Костик распутывает узел, как разматывает обернутый вокруг талии длинный пояс. И только когда юбка потихоньку, из вредности придерживаемая за пояс, поползла вниз, Васт опомнился.