Вот теперь понятно, почему им пришлось ждать под дверями так мало, хмыкнула Тина и цапнула с забытого кухаркой подноса пирожок. Ух, ты с мясом! Вот почему ей достаются одни абрикосы! Но дожевать не успела, знакомое чувство близкой беды накатило волной, бросило к двери.
Наработанная в тренировках с морянами привычка выдавать ответ и принимать решение в одно мгновение, иначе поплатишься, заставила тело Костика действовать на автопилоте.
Отлетели в разные стороны Тарос с лучником, имя которого — Зайл, вдруг всплыло в памяти само, невзирая на обстоятельства.
Распахнуть дверь, дернуть из рук шпиона, стоящего за ней, истекающего кровью воина и тут же катнуться растерявшемуся врагу под ноги. А потом так же молниеносно отскочить в сторону от выпада поблескивающего синевой лезвия.
Зайл и Тарос опомнились первыми, лучник швырнул в шпиона нож, а квартерон, долго не думая, опустил ему на голову стоявшую рядом скамеечку. Следом за ними бросился на врага с мечом хариф, но делать ему ничего уже не пришлось, скамеечка оказалась самым надежным оружием.
Всего через минуту крепко связанный интендант лежал в углу, а Тарос бережно поднимал на руки раненого, явно собираясь тащить бедолагу к лекарю.
— Клади его на кровать, — коротко приказала Атина, — и отходи.
— Но… — Тарос не успел договорить, хариф подхватил пострадавшего и уложил прямо поверх одеяла.
— За лекарем сбегайте, ему Сая драконьей крови выдала, — успела бросить Тина, торопливо вызывая в руках знакомое ощущение тепла, — и еды не забудь…
Ладони легли на живот пострадавшего, и где-то на краю сознания плеснулось сомнение, хватит ли сил?! Уж слишком нехорошая рана, клинок прошел со спины насквозь. Как он только дошел сюда? Или интендант дотащил, вон какой здоровяк!
Но главная, всепоглощающая мысль уже текла в изуродованное тело, силой собственной энергии заставляя включаться обычные программы восстановления в особом, экстремальном режиме.
Наверное, ему нужно было спасибо сказать, этому шпиону, что клинок, который он носил вместо положенного по статусу, был на порядок лучше качеством и просто идеально наточен. Вот только не привык Костик говорить спасибо тем, кто готов ни за что убить человека.
И ровно ничего не меняется, если этот человек — воин. Потому что воины ничуть не меньше люди, чем обычные крестьяне, и так же хотят жить и так же любят небо и море. А самое главное, так же мечтают о любви, семье, детях…
Два слоя сознания текли не сталкиваясь, как бы параллельно, и пока одно отстраненно рассуждало о жестокости и подлости, второе тщательно восстанавливало перерезанные сосуды и ткани. Печень задета только с краю, зато перерезан крупный сосуд… а вот ребро будет срастаться дольше.