- Автор, а когда будет прода?
- Простите, что?
Библиотекарь опять вздохнула:
- Надо полагать, прода – это часть произведения, следующая за начей!
- О, Господи…
От стены, на которой висела забытая с былых времен карта США, послышалось с покровительственной вальяжностью:
- Книга «Трамвай 2033». Конструкция сюжета: неплохая задумка испоганена логическими проколами и бездарностью автора. Уровень автора - третий курс политеха. Диалоги - картон. Умение рисовать словами - среднее. Юмор отсутствует. Конструкция мира небрежная. Образы - картон.
- Эй, ты чего мои выражения тыришь? – сказал кто-то обиженно. – Это я всегда говорю «картон»!
- Нет, я!
– Нет, я!
- Друзья, не надо ссориться! Эта острота – наше общее достояние! Все мы не одну тысячу раз использовали ее, а она по-прежнему как новенькая!
- А разве нет? Я каждый раз, как напишу «картон», так думаю: до чего же это смешно и какой я молодец!
- Я вам так скажу, - раздалось авторитетно, - каждый из нас, кто употреблял, употребляет и будет употреблять определение «картон», имеет полное право именовать себя остроумным до конца времен!
Аудитория удовлетворенно заурчала.
Писатель растерянно посмотрел на библиотекаря. За стеклами старомодных очков блеснуло старомодное выражение глаз.
- А в вашей последней книге на всем пути главного героя – сплошные рояли в кустах!
Аудитория разразилась стонами – очевидно, слово «рояли» привычно вызывали здесь состояние, близкое к массовому оргазму.
- Нет, за роялями даже и кустов не видно!
- Рояль на рояле сидит и роялем погоняет!
- Рояли… А-а-а!..
- О, да… Рояли… О-о-о…
- Еще раз скажи: «рояль»…
- Рояль… Рояль… Рояль…
- О…
Кто-то стал упоенно рассуждать о преимуществах бессемеровского метода переработки чугуна перед томасовским в эпоху энеолита. Ему аргументированно указали, что он мудак и посоветовали идти в жопу. Молодой человек в первом ряду стал загибать пальцы, перечисляя с какими книгами у него ассоциируется последняя авторская. Его никто не слушал. Данные о боеспособности Вермахта по состоянию на 21. 06. 1941 наталкивались на стройную статистику падения рождаемости в Нечерноземье и отзывались лязгом металла и снопами искр. Со всех сторон хлынули взаимные предложения о вступлении в половую связь с животным миром и неодушевленными предметами.
- Может, я пойду? – неуверенно сказал писатель.
- Да, конечно. Они и не заметят, что вас нет.
Библиотекарь сняла очки и потерла усталые глаза.
***