Но у такого синтеза есть опасность взять худшее у каждой стороны и породить монстра – Азиопу, по слову П.Н. Милюкова. Этот монстр, по формуле А.И. Герцена, которого цитирует Кара-Мурза, будет сочетать бесчеловечность «подлой фигуры немецкого бюралиста» со «звериной безраскаянной жестокостью восточного раба и византийского евнуха».
Выход из «кармического круга» противостояния хаоса и деспотизма, считает автор, возможен: «Эта возможность связана с опознанием „Азиопы“ как общего врага и реформаторами-западниками, и теми неопочвенниками, которые озабочены сохранением и развитием русского цивилизационного генотипа; с демифологизацией на этой основе взаимных упреков в „варварстве“; с рациональным социологическим определением всей совокупности субъектных форм „нового варварства“ и их последующей маргинализацией совместными усилиями гражданского общества на периферию социальной жизни».
Можно согласиться с культурологом-эмигрантом Владимиром Вейдле, которого также цитирует Кара-Мурза: «Безоговорочное и непримиримое противопоставление России Западу, Запада России есть ядро идейного комплекса, любопытного прежде всего тем, что его создали и дружно развивали ни в чем другом не согласные между собой умы: исключительные приверженцы всего русского в России и фанатические поклонники Запада на Западе». И те и другие, считает Вейдле, в равной степени поражены одним и тем же болезненным ощущением – «стремятся возвеличить „свое“ путем умаления „чужого“, не понимая относительности различия между своим и чужим».
История русской архитектуры еще раз показывает проблематичность различения своего и чужого. Русские церкви XII века – это русская или византийская архитектура? Московский кремль это русская или итальянская архитектура? Русский авангард 1910–1920-х – это местное или интернациональное явление? Наконец, ресторан-павильон «Времена года» Рема Колхаса – это советский или голландский модернизм?
2. Максим Кантор, художник и писатель, родился в Москве, окончил Московский полиграфический институт. Его роман «Учебник рисования» (2003) вошел в список финалистов премии «Большая книга» (2006) и в длинный список премии «Русский Букер» (2006). Насколько мне известно, у Кантора нет последовательно изложенной теории российской культуры, но ее можно попытаться реконструировать на основе его статей и комментариев в блогах.
Значительная часть текстов Кантора, начиная с его романа, относится к жанру политической сатиры [3] . Местами обличительная интонация по степени интенсивности сравнима с речениями библейских пророков. Одним из постоянных объектов его критики является либерализм. Кантор выступал против «открытого общества» Карла Поппера (о нем ниже), который «уравнял и сплющил различные социальные и философские концепции. Стараниями Поппера возникла черно-белая картина истории, которая имеет все свойства апофатической истины: если сказать, что благо и свобода не раскрываются через противостояние тоталитаризма открытому обществу, то неизбежно будешь обвинен в тоталитаризме, подтверждая теорию черно-белого. Так было внедрено примитивное, но действенное идеологическое оружие – каменный топор либеральной философии».