».
С этим надо было что-то делать.
III
Администрация Линкольна, надо сказать, двигалась в этом случае с похвальной быстротой. Уже в январе 1863 года было решено сформировать четыре новых полка, «…с таким личным составом, на который можно было бы положиться… », и разместить эти части не на фронте, а в штате Иллинойс, где забунтовало законодательное собрание. Губернатор-республиканец Иллинойса ввел там прямое правление, предусмотренное для чрезвычайных ситуаций, – и получил на расходы четверть миллиона долларов из бюджета военного министерства.
Однако наиболее решительно действовал глава так называемого Военного департамента штата Огайо – это был уже знакомый нам Эмброуз Бернсайд. Линкольн, по-видимому, при смещении его с поста командующего Армией Потомака испытывал что-то вроде угрызений совести – неудача неудачей, но генерал пробыл в своей должности совсем недолго, вину за поражение взял на себя, на президента ее не сваливал, – короче говоря, его не уволили, как Макклеллана, а дали утешительный приз в виде «командно-тыловой» должности.
И вот, находясь на этой должности, 13 апреля 1863 года Эмброуз Бернсайд издал так называемый «Общий Приказ номер 38», в котором, в частности, говорилось следующее: «… всякий, кто предпримет любые действия, помогающие врагам нашей страны, будет арестован и судим как шпион и предатель …»
А в число действий, опасных для страны, было включено и « выражение симпатий к врагу », что могло толковаться очень широко и, безусловно, нарушало обеспеченную Конституцией свободу слова.
И тогда Клемент Валлендайхэм произнес речь, по сравнению с которой его январское выступление было просто нежным шепотом. 1 мая 1863 года он сказал всем, кто хотел его послушать, что «Приказ 38» есть « гнусная узурпация тиранической власти ». По поводу президента он тоже высказался бескомпромиссно, назвав его « королем Линкольном, который ведет войну за освобождение негров и за порабощение белых… ».
А надо сказать, что всякое упоминание о «короле» в политической речи, отнесенной к политическому деятелю, у всякого американца немедленно вызывало ассоциацию с тем, что говорили о британском монархе «отцы-основатели» в Декларации независимости.
В частности, там было и такое:
«… Он поставил судей в исключительную зависимость от своей воли путем определения сроков их пребывания в должности, а также размера и выплат им жалованья. Он создавал множество новых должностей и присылал к нам сонмища чиновников, чтобы притеснять народ и лишать его средств к существованию …»
Или такое:
«…