«Прокламация об освобождении» оставалась в силе – рабы изымались из собственности их бывших владельцев и становились свободными. Но в послании конгрессу делалась на этот счет некая оговорка – прокламация остается в силе до тех пор, пока ее не отменит конгресс или пока Верховный суд не признает ее незаконной.
Это было важной уступкой тем, кто был недоволен введением чрезвычайного положения в некоторых штатах. Там местная власть зависела от военных губернаторов, назначаемых президентом. И Линкольн как бы давал понять, что конечное решение все-таки будет вынесено не президентским распоряжением, а суждением Верховного суда.
Но многое получили и радикалы.
В предлагаемой Линкольном программе южанам было поставлено жесткое условие – они были обязаны принять условие освобождения рабов. Да, в будущем у них сохранялось право оспорить это решение в суде, но все понимали, что « чашку, разбитую вдребезги, обратно уже не склеишь… ». Южане были обязаны принести присягу верности Союзу в обмен на полную амнистию. Из амнистии, однако, исключались лица, занимавшие высокие посты в конгрессе, администрации или армии КША.
Этим снимался вопрос о том, что делать с видными политиками Юга. Скажем, президенту КША Джефферсону Дэвису не предоставлялась возможность принести клятву лояльности Союзу – чего он, конечно, никогда бы не сделал. Ho его бывшим врагам не xoтeлось бы заседать в сенате вместе с ним. Это было бы трудно даже наиболее миролюбивым из них, вроде государственного секретаря Сьюарда.
Было добавлено положение о том, что те штаты Юга, которые уже как бы вернулись в лоно Союза, могут выдвигать своих сенаторов и конгрессменов для участия в делах США. И критерий им назначался самый мягкий – штат считался «вернувшимся», если 10 % его жителей признавали Союз, отменяли рабство и были готовы голосовать на новых выборах. В первую очередь тут имелась в виду Луизиана – федеральные войска контролировали далеко не всю ее территорию, но Новый Орлеан удерживался прочно. А уж в Новом Орлеане наскрести « …10 % населения Луизианы …» было нетрудно, и за рабство там не держались. В городе было полным-полно мулатов, людей вполне образованных и состоятельных, и они в обмен на предоставление им полных гражданских прав были готовы поддержать все, что от них требовали из Вашингтона.
В общем, после публикации «Прокламации…» о переустройстве Юга реакция была в основном положительной.
Линкольна хвалили. «Нью-Йорк Трибьюн» написала, что это прекрасный план и « с точки зрения баланса интересов всех заинтересованных сторон самый лучший со времен Джорджа Вашингтона