в муке. Ты меня слышишь, комнатное обслуживание? Еще пять шариков ванильного
мороженого и пять шоколадного, и пять фисташкового; разумеется, креветки, те, если не
ошибаюсь, по-царски, да-да, по-королевски, все сказала? Ах, ну, конечно, воблу мне еще и
темный эль. Как ты говоришь, комнатное обслуживание? Нет, все вместе, не надо
постепенно – я не выдержу такого тонкого изуверства. Да, чуть не забыла – абсолютно все
блюда украсьте коктейльными вишенками, такими красными, лучше двумя каждое, нет,
лучше тремя, короче говоря, пришлите в номер «26» огромную банку коктейльных вишенок,
таких красных, а я уж сама разберусь. Ты все записало, комнатное обслуживание? Нет, не
надо повторять – я тебе доверяю. Просто лучше поскорее. Мне неймется. Да, подожди еще, -
Адель прикрывает слабой рукой трубку и обращается к тебе, - А вы что-нибудь хотите? Все,
что угодно за спасение моей жизни…
Ты растерянно переводишь взгляд с девушки на телефонный аппарат и обратно и,
наконец, решаешь:
- Кофе.
- Кофе, - моментально повторяет Адель в трубку, - Всех сортов, какие у вас есть, и
растворимый, и из кофеварки, и консервированный, и на песке; с сахаром, с корицей, со
сливками – дай волю своему воображению. Нам требуется кофе – и это самое главное. На
этом все, комнатное обслуживание, я с тобой прощаюсь. Но жду.
И по-прежнему слабой рукой Адель передает трубку тебе, потому что самостоятельно
водрузить ее на рычаг уже не сумеет. Ты, естественно, помогаешь ей, хотя все еще не
знаешь, как правильно реагировать на подобную ситуацию.
- Разумеется, мы все запишем на счет Сысоя, - объясняет тем временем девушка, закрыв
глаза и не двигаясь. – И, смею заметить, он еще легко отделался.
Если Сысой, которого не в первый раз поминает Адель, – тот самый труп из
троллейбусного парка и с дырой в животе, заплатить по гостиничным счетам он вряд ли
сможет, и еще неизвестно, какая из этих двух новостей больше расстроит его любовницу.
- Боже! – неожиданно вскрикивает Адель. – На кого я, должно быть, похожа!
Проведя пару суток под кроватью, стерпев до этого неизвестно какие муки, оказавшись
на грани смерти и чудом ее избежав, твоя случайная знакомая, как истинная женщина, все
равно рвется припудрить носик. Ты относишься к этому с пониманием. И поэтому не
останавливаешь Адель, когда она целеустремленно сползает с постели и на непослушных
ногах бредет в ванную комнату. Ты слышишь оттуда ее голос: