«ЗОЛОТОЙ ДРАКОН» НА КАЛАНЧЁВКЕ
Финансовая состоятельность росла. Вместо премии Гусятинский отдал мне несколько своих участков, по всей видимости, попавших к нему на халяву и совершенно не нужных, расположенных в 120 километрах от Москвы, недалеко от Воскресенска. Место мне понравилось и стало началом большой строительной эпопеи, о чём я всегда мечтал и к чему, в общем-то, был предрасположен. Со временем, на них выросли четыре дома, один — мой и три — для родственников, в том числе один — для отца. В это время они выглядели как один замок и окружающие его маленькие крепости из белого кирпича, обнесённые забором, с проведённой своей линией электропередач и трансформатором и даже мостиком и дорогой через него. Всё это стояло в гордом одиночестве, но функционирует и живет по сей день. Из всех хозяев, включая меня, частным собственником из прежних остался только отец. В результате, надежды на жилище оказались тщетными, а вложения не оправдались, хотя пару раз спасали меня в дни, когда нужно было исчезнуть. Оказалось, что не только семью я не могу иметь, но и недвижимость.
Мне необходимо было место, где работал бы человек, которому я полностью доверял, где я мог появиться и находиться в безопасности, а в случае подстерегающей неприятности — был бы им заранее оповещён. Таким местом мог стать ресторан, и такой нашёлся — «Золотой дракон» на Каланчёвке, мой друг там уже работал. Обговорить с ним некоторые нюансы не составляло проблем, и не особо чего мне стоило. Теперь, если кто-то просил о встрече, то они происходили не в чужом или нейтральном месте, но как бы для всех случайном, а для меня — гарантированно своём. Это помогало не раз и не два, но после инцидента с шуриным пришлось поменять и его, хотя и на структурное ответвление той же сети ресторанов — бар «Пятёрочка» на Смоленской, в переулках Арбата, тоже сыгравший свою роль.
Дополню: на следующий день после покушения, получив некоторую сумму, и от Григория лично уже ранее упоминавшийся «глок — 19» как знак отличия. В подарках он отставать не хотел, желая представляться в более выгодном свете.
Но не прошло и нескольких дней, как, под присмотром «Осиных» людей и по настоянию Гусятинского, мною было совершено неудачное покушение, в котором пострадала невинная девочка, смерть которой оправдать невозможно. Какое-то глупое стечение обстоятельств. Я сделал всё, чтобы убрать детей из опасного места, даже «засветившись», хоть и с изменённой внешностью, но, всё же дав некоторую зацепку следствию, за что получил очень убедительный и нелицеприятный выговор от шефа, с обещанием этого так просто не оставить. Возможно, всё осталось в подвешенном состоянии благодаря убийству «Отарика», а потом, из-за резких перемен, и вовсе сошло на нет. До сих пор не пойму, как я не заметил игравшего ребёнка, которого дважды прогонял и точно видел, что место пусто — роковая случайность, тем не менее, ударившая сильно не только по мировоззрению в целом, но и понизившая мою самооценку до «ничтожности».