«Армен» исчез, пройдя в течении трёх лет путь от когда-то расстрельного коридора «на Бутырке» до авторитетного человека, «разруливающего» на «стрелах», общавшегося с сильными мира криминального, а исчезнув из мира «дольнего», скончался на какой-то «хате» — притоне с клопами и пивными феями, откуда его братья по игле, поняв, что он не дышит после передоза, выбросили на улицу, предварительно обобрав и раздев — каждому своё.
Получив желаемое, Андрей и Олег сдержали слово и словно забыли о существовании этой «братвы», потратив полгода от начала преследования до ситуации, удовлетворившей их.
Этот период ничем не ознаменовался, кроме продолжения обоюдных мук с женщиной, которую я продолжал периодически видеть, но считал невозможным для себя восстановление наших отношений. Мы периодически сталкивались-то в офисе, где познакомились, то в местах, где она бывала по второй работе, куда меня тянуло как магнитом и куда я не мог запретить себе попасть. Какой-то внутренний запрет не давал сделать все-го-лишь маленький шажок ей навстречу.
Сейчас я не могу себе ни простить, ни объяснить этой упёртости, в тот период, когда всё было закончено и с Гришей, и с «лианозовскими», хотя тогда вроде бы всё казалось логичным. Но в любой выстроенной цепи рассуждений и принятых решений сильное чувство пробьёт брешь, тем более когда человек чувствует своё спасение в нём, и тогда не удержать хлынувший поток, сносящий все преграды, ничего не боящийся и не остерегающийся, сметающий не сметаемое, и если не сразу своей мощью, то терпением.
Подходила осень, и появилась мода на греческое гражданство. И потянулись стройные клинья стай в сторону Эллады, состоявшие из людей от бандитов до газовщиков, нефтяников и чиновников. Когда-то оплот Православия и огромный, ещё до конца не изученный осколок монумента истории, колосс существования цивилизованного человечества, посетить который настал и мой черёд, странным образом произвёл на меня не такое большое, как ожидал, впечатление.
Между тем, велась работа по поиску определённых Ананьевским объектов: представителей в прошлом, во времена «Сильвестра», дружественного профсоюза, в частности, «Аксёна» — именно этот человек интересовал двух Сергеев. Противостояние было серьёзным, и, в этом случае, всё действительно решало — кто первый. И дело не в том, что столкнулись две мощные стороны, а в единоборстве двух сильных и непривыкших отступать людей, пользовавшихся непререкаемым авторитетом как среди своих, так и среди тех, с кем когда-нибудь приходилось выяснять отношения. Личностей, которые раз приняв решение, уже никогда его не меняли.