Лично мне подобный ресурс сулил одни выгоды, от поступившего в своё время предложения стать агентом я отказался, хотя тем самым мог существенно облегчить себе судьбу. По многим причинам и, прежде всего, по своей природной невозможности подобного выбора, а так же из-за того, что о подобной сделке должен был знать ещё один человек, разумеется, с официальным оформлением, а значит, и любой другой, кто смог бы заиметь к этому доступ. Также нужно понимать — информатор ограничен в своих действиях и находится под плотным контролем, для него дезинформация — почти смерть карьерная и неприятности физические, любого из них вполне могут использовать и самого как рупор информации, не имеющей ничего общего с действительностью, а то и просто разменять или подставить. Я же собирался «играть» сам, и сам готов был воспользоваться возможностями их ресурсов, распространения, добычи и самой базы данных. И, главное, мне нужен был сиюминутный щит от кого бы то ни было, который вряд ли помог бы мне самому, но семье точно. Я знал, что после звонка Саратову, по предварительной договорённости, через 15 минут будет группа «боюсь-боюсь» и «уронит» всех на пол, даже таких же милиционеров, что не раз случалось, и о таких случаях я был прекрасно осведомлён. Тогда такое проходило на «ура».
Первый раз с Андреем Саратовым мы встретились в Ромином офисе на Алабяна, со всеми предосторожностями с обеих сторон. Легенду мою я оставил такую же, как и для Ромы, только для нового знакомого якобы чуть больше приоткрытую, заодно попытавшись проверить его способности хранить тайны, ведь Ромчик обязательно поделился бы услышанным. Возможностями, понятыми друг у друга, остались довольны. Его задачей было найти «Солоника», в чём присутствовало и чувство личной мести — в перестрелке на Петровско-Разумовской, где участвовал «Солоник», был убит его друг, и Андрей обещал в случае удачной Сашиной поимки «недовезти» его по дороге из Шереметьева, во что я, конечно, поверил! Встречи продолжались, как и обмен информацией, всё, что говорил я, представляло собой сбор действительных фактов, но происходивших не в то время и не с теми людьми, и имели в основном подоплёку далёкого прошлого или, может, настоящего, но приправленного теми нюансами, которые он сам хотел слышать. Ценности в ней никакой быть не могло, но ореол загадочности, информированности и рабочего уровня создавался вокруг меня грандиозный. Для увеличения серьёзности своего имиджа приходилось постоянно менять не только одежду, но и во внешность, якобы приезжая на встречу с ним либо с «работы», либо с «пересечений» с другими людьми. Главное неудобство заключалось в том, что приходилось записывать всё сказанное в отдельную тетрадку, дабы не забыть или не перепутать, и поэтому подготовка к каждой встрече начиналась с повторения записанного о предыдущих. Конечно, были и кассеты, но, со временем, необходимость в них отпала и позволила обнулить записанное на них. Начатая игра на тему «Солоник» затягивалась, хотя мои парни уже месяц как снимали информацию и несколько раз в неделю передавали её с оказией мне для обработки. Я слышал много интересного, и уже дважды — сокращённую историю жизни, когда-то в подробностях рассказанную мне, а сейчас, более чем через год, приукрашенную и разросшуюся. Первую он повествовал проститутке, вторую — в мастерской какому-то южанину, который нужен был ему, чтобы переоформить на его паспорт машину и снять квартиру после съезда с виллы.