Через день мы с Гусятинским рассматривали доставленный на эвакуаторе автомобиль. Разумеется, пришлось рассказать о небольшой семейной трагедии, о совсем потерявшем самообладание шурине. Сестру, разумеется, я возвращать не собирался, а понимать что-либо её муж не хотел, да и вряд ли был в состоянии. То ли влюблён был сильно, то ли это чувство наложилось на какую-то ненормальность, хотя, спору нет, сестра во всех отношениях женщина очень привлекательная. Но, возможно, здесь сыграли роль и гены прабабушки, которую вся станица называла «Зарезихой» из-за постоянно дерущихся за право ухаживать за ней мужиков. Судя по этому имени, пострадавших было немало.
В разговоре с Григорием я понимал, что он склоняется к чрезвычайным мерам, но старался его удержать, потому что воздействие было бы неадекватным, хотя и выхода особо не видел. Сошлись на том, что просто поймают и попугают, скажем, разрядив над ухом пистолет. Так и вышло, только по привычке шефа решать всё кардинально весь магазин разрядили в затылок, и не в лесу, как предполагалось, а буквально на проспекте Мира, у принадлежавшего их коммерсанту магазина «Кавалер», где он был «куратором» от своей «бригады». Забота о своей персоне со стороны «общества», конечно, приятна, но, по-моему, это было слишком, хотя, с другой стороны, единственно возможным и безопасным для моей сестры вариантом.
Так я понял, что имею не просто цену, а очень большую ценность, но только пока я ещё что-то могу, что-то делаю, и пока не стал чрезмерно переполненным носителем информации.
Впрочем, несправедливо было бы кончить на этой ноте, рассказывая об участи этого молодого человека. Он был моим родственником и замечу, я был рад, имея такого парня своим шурином и, соответственно, мужем моей сестры. С большой силой воли и добрым сердцем, очень разумный и всегда готовый помочь. Одним из главных увлечений в жизни — занятия единоборством «карате-до». Он любил детей и сам вёл детскую секцию, а когда я из-за своих неприятностей был вынужден исчезнуть, носил мою же мать, попавшую под машину, на руках в уборную (и ещё нужно подумать, кто в этой ситуации лучший для неё сын). Сестра его любила, отец уважал.
Илья был надёжен и я не раз полагался на его помощь. Никакого значения не имело то, что он принадлежал к «Краснопресненской группировке», с которой мы, кажется, не были дружны. Семья, как и для меня, всегда была выше всего остального. Но увлечение спортом принесло две травмы — печени и головного мозга, последнее, возможно и было причиной того неконтролируемого, что возникало в нервозных ситуациях. Точнее, неконтролируемыми они становились только когда дело касалось чувств к сестре.