Он усадил ее на луку седла и оседлал коня сам. Ласково прижимаясь к возлюбленному, девушка проворковала:
— Почему бы и нет? Как-нибудь, в теплый денек... Вернуться к первозданной простоте — как это заманчиво!
И они понеслись галопом назад к замку, хохоча, как дети.
***
По примеру царских свадебных торжеств праздник в Морицбурге длился две недели: за охотой следовали пиры, за пирами танцы, пешие прогулки, скачки верхом, плавание на гондолах, обеды на траве, театральные представления, балы. Начинались увеселения ранним утром и затягивались порой до следующей зари. Всем управляла любовь, причем предаться любви там, где их застанет порыв страсти, норовили и другие парочки, а не только Аврора с Фридрихом Августом. В ночной тьме звуки скрипок, арф и флейт сопровождали не только па танцующих, но и вздохи влюбленных.
Беспрекословной королевой всего происходящего была Аврора. Она без конца наряжалась в новые платья баснословной красоты, примеряла все более ослепительные драгоценности. Но все это уже ничего не могло добавить к ее красоте: став женщиной, она мгновенно расцвела, опьяненная взаимной любовью. Ее принц был от нее без ума, не мог ею насытиться, а она разделяла весь пыл его страсти и мало-помалу забывала обо всем, что не имело отношения к тем божественным часам, когда она без остатка отдавала себя любимому мужчине.
Но даже самые прекрасные на свете события рано или поздно кончаются. Пришло время подумать о возвращении в Дрезден, благо что до него было совсем недалеко, поэтому государственные дела от отсутствия суверена не должны были пострадать. К курфюрсту каждое утро прибывали курьеры, он же, занятый любовью, не был склонен обращать на них внимание. Так повторялось раз за разом, пока не появился граф Флеминг.
Этот пруссак, воин, умелый дипломат, был на три года старше своего государя и на год — Авроры. С ранней юности он находился рядом с Фридрихом Августом, тот считал его своим ближайшим другом, хоть и корил за некоторое занудство. Между ним и другим другом принца, Филиппом Кенигсмарком, существовало соперничество: Флеминг терпеть не мог в Филиппе порывистость, бившее через край жизнелюбие, любовь к роскоши, завидовал его успеху у женщин. Исчезновение Филиппа, этого ходячего кошмара Флеминга, принесло ему тайное облегчение, но тут явилась сестра пропавшего, красота которой не оставила графа равнодушным. Она почти не удостаивала его вниманием, что было для такого гордеца невыносимым оскорблением. Поняв, что она посвятила себя поискам брата и возлагает надежды на саксонское могущество, чтобы сломить Ганновер, он старался лишить ноты, обращенные к курфюрсту Эрнсту Августу, той строгости, которая в них изначально закладывалась. Но заставить государя оторвать взгляд от той, кого называли первой красавицей Европы, было ему не по силам.