— Я чувствую его, Кот. Но я знаю, что это такое, — сказал он. — Какой в этом смысл? Я по-прежнему направляюсь в Кенмар, раз ты меня не хочешь убить. Или ты просто играешь?
Интенсивность эмоций возросла. Его дыхание стало неровным. Билли почувствовал внезапное желание помочиться. Ощущение нависшей судьбы парило над тропой настолько далеко впереди, насколько он мог видеть.
Что-то напоминающее маленькую собаку перебежало дорогу. В этот миг его опасения исчезли.
«Была ли она тенью, которую я видел среди деревьев? — гадал он. — Ушел ли Кот давным-давно? Был ли мой страх реальным, а не наведенным?»
— Или все это твои проделки, Кот? Это твой план — заставить меня сомневаться в себе, сломать меня прежде, чем ты меня уничтожишь?
Он пробежал около мили, когда сзади приблизился электромобиль и притормозил рядом. Водитель предложил подбросить его до города.
Когда они ехали, Билли ощущал внутри себя отдаленный смех своего преследователя.
Вылезти, уйти, подумать. Таковы были его заботы, когда он въехал в город. Нужно убежать хотя бы на короткое время в какое-то место, где Кот не смог бы наблюдать за работой его разума. Необходимо продолжать бегство, еще раз попробовать замести след настолько, чтобы получить передышку для анализа ситуации, для создания плана.
Билли попросил водителя высадить его у трансстанции. Он допускал, что где-то Кот читает его мысли, узнавая пункт назначения, и начал тихонько напевать на языке навахо отрывок из Пути Благословения. Вошел на станцию и направился к будке. Единственным посетителем заведения был старик, сидевший на деревянной скамье у боковой стены, справа от него. Человек поднял голову от распечатки новостей и кивнул.
— Добрый вечер, — сказал старик.
Билли вошел в будку и нажал координаты вокзала Виктории.
…в красоте.
Теперь в Мюнхен.
…вокруг меня.
Он почистился в туалетной комнате и перенесся в Рим.
…справа от меня.
Съел сандвич и выпил стакан вина.
…слева от меня.
Перенесся в Анкару. Какое-то время стоял у здания вокзала и наблюдал, как восходит солнце жаркого и пыльного дня.
…передо мной.
Он перенесся в Аль-Хиллах в Саудовской Аравии, а оттуда — в банк кабин Национального нефтяного леса Раб-аль-Хали.
Высокие деревья с пышной листвой, кора у них была бурая, чешуйчатая и звенела на ветру. Билли следовал размеченной пешеходной дорожке под их сенью.
Здесь, посреди древней мечты Фримена Дайсона, можно нащупать путь к чему-то, что ему нужно знать; здесь, в месте, которое некогда было известно как Пустая Сторона, теперь громадный лес генетически измененных деревьев, крупнее секвой; их соки поднимаются вверх, их запрограммированный метаболизм синтезирует нефть, текущую вниз по особым сосудам в корни, образующие живую сеть Трубопроводов, соединяющуюся в различных точках с искусственным трубопроводом, что передает ее к огромным хранилищам, представляющим собой один из самых больших запасов нефти в мире для тех производств, которым по-прежнему требуется это вещество. Они заполняют то, что некогда являлось пустыней, утилизируя солнечный свет, имеющийся здесь в изобилии. Самовосстанавливающиеся и вечные на фоне голубого неба, они являлись одновременно и частью природы, и продуктом технологии, наполнявшей культуру планеты, так же несомненно, как деревья уличных парков, которые вырабатывали собственную продукцию, или сеть данных, которая, не отсоединись он от нее, могла бы в этот момент выдать ему почти любую нужную информацию.