Никто не обратил на нее внимания.
— Но на вас, мистер Рейнз, он смотрит иначе. — Вы не женщина. В его глазах вы тот, кто пытается помешать ему исполнить волю Бога. Если он зло, то вы даже нечто худшее. И он постарается остановить вас.
— Каким образом?
— Убьет.
В комнате наступила тишина. Правой ладони Брэда коснулась чья-то рука. Андреа. Он застыл на месте — слева Птичка, целиком поглощенная делом, ради которого он здесь, справа Андреа, повинующаяся голосам, требующим, чтобы она завоевала его симпатию. Не может быть, чтобы…
Но одного лишь взгляда в голубые призывные глаза Андреа хватило, чтобы убедиться: может. Никогда еще так откровенно не заигрывала с ним такая неотразимая красавица, да и не обязательно красавица — любая женщина. Ясно, что она презирает условности, удерживающие мужчину и женщину на публике хоть на каком-то расстоянии. Брэд попытался освободиться, и для этого ему пришлось приложить усилия.
Андреа помрачнела.
— Птичка, мне надо принять душ! Прямо сейчас!
— Ничего, Андреа, все в порядке, — возразил Брэд и тут же добавил, зная, что потом об этом пожалеет: — Мне бы… остаться с Птичкой наедине, можно? А вас проводит Казанова.
— Касс? — в ужасе отшатнулась Андреа. — Касс — грязный старикашка! Так вот что у вас на уме! Изнасиловать Птичку задумали? Воспользоваться ее слабостью, когда вас никто не видит?
— Чистый бред! — вспыхнула Птичка. — Чистейший. Не слушай Бетти или кто там еще нашептывает тебе эту чушь. Знаю, ты привыкла быть в центре мужского внимания, но ведь не всегда все вокруг тебя вертится. Так что прекрати. Мы здесь собрались, чтобы спасти неизвестную нам женщину, — добавила она на всякий случай. — И жизнь Брэда тоже в опасности. Он жертва, а не преступник.
— Ну-ну-ну, так не пойдет, — вмешался Рауди, потирая затылок. — Пора и меня послушать.
Птичка поспешно увела Андреа из комнаты, приговаривая по дороге, как опытная сиделка:
— Нам без тебя не обойтись. Так, как ты разбираешься в чайных листьях, никто не разбирается. Есть валет в колоде, и ты можешь помочь нам найти его, так что, пожалуйста, прошу тебя, не слушай Бетти.
«…валет в колоде?»
— Что за валет?
— В этом и фокус, — сказал Рауди. — Он нам загадку загадал.
Квинтон Гулд любил это ощущение: оно возникает, когда делаешь то, что нужно, пусть даже потенциальная цена поступка высока.
«Свою цену так или иначе заплатили все избранники Бога, придет и мой черед гореть на костре. Но пока я исполняю порученную роль, кто помешает наслаждаться ощущением своей предназначенности?»
В голове у него послышалось жужжание, и он недовольно передернулся, прогоняя звук. Церкви — воровские притоны. Проповедники — кретины. Они говорят о любви и милосердии, а потом поворачиваются спиной к любому, кто согрешил перед Богом. Неужели не понимают, что все — змеи, все нуждаются в любви и милосердии? Разве проповедники хоть чем-нибудь отличаются от обыкновенных прихожан?