Входная дверь оказалась открытой. Приятный сюрприз. Он повернул ручку, толкнул дверь и заглянул внутрь, словно обычный полицейский зашел спросить разрешения воспользоваться туалетом.
В конце коридора, откуда-то из-за угла, до него донеслись приглушенные голоса. По соблазнительному аромату свежеиспеченного теста он решил, что мать с дочерью завтракают.
Квинтон сегодня утром крошки в рот не взял. Обычно, приняв перед исполнением миссии очистительную ванну, он ел бобы, но из-за Ники отклонился от плана и мог позволить себе вознаграждение за хорошо сделанное дело. Сегодня все будет иначе. В том числе еда. Кондитерские изделия — еще один приятный сюрприз.
Квинтон скользнул в дом и, сунув пистолет за пояс, бесшумно двинулся по коридору. На мгновение ему пришла в голову безумная мысль: а не позавтракать ли с ними, — но он тут же отбросил ее, понимая, что это всего лишь соблазн. Главное — Ники. Это куда большая награда, чем несколько печений или пирожков.
Он завернул за угол и увидел мать и дочь за круглым столом в залитом солнцем эркере. Четыре высоких окна с квадратными подоконниками, на стене — застекленные полки с пакетами семян кукурузы, томатов, подсолнечника и так далее; веселое, красочное зрелище. Красная, в белую клетку, скатерть. Обстановка благословенного фермерского дома. Посреди стола возвышалась горка булочек с корицей. Кофе, апельсиновый сок, бекон.
«Да, для человека, не столь значительного, как я, — настоящий соблазн».
На осмотр всего этого домашнего великолепия Квинтону понадобилось меньше времени, чем женщинам — разглядеть без стука вошедшего в дом полицейского в форме явно не по размеру.
— Прошу вас не поднимать шум, иначе вынужден буду застрелить вашу мать, — произнес тихо Квинтон.
— Простите… — уставилась на него Ники.
Эта красивая брюнетка, которой предстояло стать шестой избранницей и ступенькой к седьмой, самой прекрасной, явно не понимала происходящего.
Не желая пускаться в объяснения, Квинтон шагнул к седоволосой женщине и вырубил ее ударом по голове. Она со стуком свалилась на пол. Ники немного пришла в себя и вскочила.
— Что вы делаете? — завопила она.
Квинтон прицелился в нее.
— Мне не хочется делать вам больно. Важно, чтобы вы это поняли. Правда не хочу. Но видите ли, в планах произошли перемены, и если вы попытаетесь сопротивляться, мне придется принять меры. — Он перевел дыхание. — Так что прошу вас, Ники, сядьте.
Она побледнела и испуганно уставилась на него.
«Взгляд как у кролика, — подумал он. — Разве что кролик глазеет по сторонам, а она смотрит своими округленными большими блестящими глазами прямо».