Нас все устраивает — заявил он, — мы живем лучше, чем раньше, и не хотим возвращаться под муниципалитет.
— А как же незаконность приватизации? — спрашиваю я.
— Прокуратура разъяснила нам, что приватизация была совершена законно и мы не правы.
— Но ведь вопрос даже не в законности, а в целесообразности. Приватизация (причем фактически бесплатно) вашего предприятия не только лишила прибылей бюджет и вызвала ничем не объяснимые дополнительные расходы из него в сотни миллионов рублей, но повлекла резкий рост тарифов на коммунальные услуги для населения.
— Ну и что? Зато нам пообещали в течение года повысить зарплату еще на 25 % — отвечал мне бывший пламенный борец за счастье рабочего класса.
Выходит, сотни энергогазовских рабочих готовы целовать зад своим хозяевам, хотя по идее, должны были объявлять бессрочную забастовку, поскольку норма эксплуатации возросла. За месяц до нашей беседы тарифы на коммунальное обслуживание выросли на 30 % (и в течение года они еще повысятся), а рабочим лишь в будущем обещали повышение на 25 %. Уже эти цифры показывают, что норма эксплуатации выросла, противоречие между трудом и капиталом увеличилось, а всякая классовая борьба сошла на нет. И с позиций абстрактных марксистских постулатов этот парадокс объяснить никак нельзя. Зато элементарный здравый смысл поможет легко понять, в чем дело. Повыситься тарифы должны были не более чем на 20 % (хотя и это повышение необоснованно), а реально они подскочили на 30 %. Если даже рабочие и получат обещанную подачку, это будет означать лишь то, что хозяева фирмы сделали их соучастниками грабежа всех горожан. То есть фактически тяжесть эксплуатации перекладывается на тех, кто не состоит в производственных отношениях с владельцами капитала, а самим формально «эксплуатируемым» повышение нормы эксплуатации даже выгодно. Так что если революция и произойдет, то не по Марксу.
Крупнейшие революции прошлого века были порождены не классовыми противоречиями внутри общества. Это были революции не внутри капиталистических обществ, а революции обществ традиционных против капиталистической миро-системы, пытающейся опутать Третий мир щупальцами своих доильных аппаратов. Более того, революции вызывало даже не столько ухудшение экономического положения широких народных масс на капиталистической периферии, сколько стремление Запада навязать угнетенным народам свою систему миропонимания, попытки изменить культурный код древнейших народов мира, и тем самым закрепить свое доминирующее положение.
Эту задачу, кстати, решал и классический марксизм, обосновывающий полезность и историческую необходимость колониализма тем, что он, якобы, развивал в ограбляемых колониях «прогрессивные» капиталистические отношения. На самом деле, Запад не допускал развития самостоятельного капитализма на зависимых заморских территориях, ибо это превратило бы заморские колонии в конкурентов метрополии. А уж в чем был прогрессизм капитализма для традиционных цивилизаций мира, основоположники марксизма предпочли деликатно умолчать. Иначе им пришлось бы открыто заявить, что тотальное истребление десятков миллионов североамериканских индейцев или опиумные войны в Китае есть проявление прогресса.