Потом были длинные, переходившие один в другой бульвары со сладким запахом тополей, в промежутке Гильермо улучил четверть часа и забежал на почту, где написал короткую телеграмму мадам Камиль Пальме, Вивьер, Франция. «Милая мама, — писал он с расстановкой, думая над каждым словом и макая в чернильницу — эдакий анахронизм — то и дело высыхающее перо. — У меня все прекрасно. Москва нравится. Русская еда не так дурна. Француз, мсье Жолио, взял серебро в фехтовании, рапира! Да здравствует Франция! Целуй от меня всех. До встречи, твой Гийом». Именно на бульваре, когда Марко, плюхнувшись на теплую скамейку, вытрясал из кроссовка случайный камешек, компания осознала, что сахарная вата и мороженое — недостаточное топливо для такого расхода энергии. Особенно если учесть, что уже пятый час, а кроме сладостей и кваса ни у кого в желудках сегодня еще ничего не было.
— Нет, в «Украину» давайте не пойдем, — сказала Тома, со значением глядя на спутников. — Никто из нас не миллионер, верно же, ребята?
— Вообще-то мы могли бы еще… ну… скажем, в кафе или в бар, — неубедительно сказал брат-синдик, польщенный тем, что удостоился слова garcon от такой молодой девушки.
— В пирожковую? — вслух размышлял Андрюха. — Или еще тут на Горького есть пиццерия. Я никогда не был, все собирался…
— Итальянцев в пиццерию вести — это хуже, чем в Тулу с самоваром, — воспротивился Рома. Хотите, маэстро, чтобы над нами до самой Флоренции смеялись?
— А куда еще?… В столовую номер тридцать, где пока жуешь, сбоку подбирается тетя Валя с тряпкой, и — «Подними ноги»?
— Ну что, пехота, мы вообще будем сегодня лопать или тары-бары разводить?…
— Нам, в общем-то, все равно куда, лишь бы перекусить, — робко вмешался Марко, забыв притворяться, что совсем не понимает по-русски.
— А, придумал! — радостно вскочил Андрей, в последний момент все-таки не наступив Марко на кроссовок. — На что нам сдался общепит, народ? Тут в двух остановках Зинуля живет. Ее старики наверняка на даче. Купим выпить, закусить — и вперед, к домашней кухне! У кого-нить найдется двушка позвонить?
Вместе искали по карманам монетку — и нашли даже несколько штук, счастливо не заметив, как заполошно вскочил Марко. Не потому вскочил, что все поднялись, а на полсекунды раньше, заметив среди проходивших мимо людей знакомое до невозможности лицо. Волосы в кружок, идеальные черты, а ладони у него без линий — в молодежной компании, слегка обернувшись ярко-внимательным взглядом, как застигнутый врасплох юноша на картинах Боттичелли, проходил мимо его ангел-хранитель.