— Закрыть ворота, — распорядился брат. — Быстро послать гонца к сэру Руперту. Второго гонца — к войску, с вопросом, что им нужно.
— Уже сделано, сэр, — отозвался Овейн. — К Руперту поскакал Петер Косой, навстречу войску — Иов.
Рей кивнул, потирая виски. Потом спросил отрывисто:
— Сколько у нас человек?
Я здесь, похоже, был совсем лишний, хоть и владелец феода.
— С нами — пятнадцать, сэр. Считая конюха — старика, четырех женщин и мальчишку. Иова я посчитал. Петера — нет.
— Если они уже у холма, деревенских призвать не успеем, — Рей вгрызся в грязноватый ноготь, как всегда в минуты горьких раздумий. — Черт возьми! Так, пока не поздно, посылай мальчишку в монастырь. Если что-то серьезное, пусть пришлют священника, тот пригрозит им отлучением.
— Да, сэр, — и Овейн так же быстро умчался к людским строениям, а мы с братом остались стоять, как дураки. С тренировочным тупыми мечами в руках. Я за все это время не проронил еще ни слова.
— Пойдем глянем, — бросил Рей и тоже побежал — как был, пропотевший, в дырявой кольчуге. Я, конечно же, за ним. Мы вбежали в дом, бегом через прохладный рыцарский зал, на второй этаж, со второго — по винтовой лестнице, и в смотровую башню.
Она довольно высокая, тем более что дом наш стоит на холме. Здесь в военные времена караульный сидел ночь напролет, а потом разве что я на вакациях звездное небо изучал, чтобы астрономию не забыть. Мы взлетели по лесенке, отдуваясь и грохоча железом; старые перила так и стонали под нашими руками. И оттуда, обтекая потом и часто дыша, сверху вниз на фоне зеленого и синего мы увидели их.
Железная змея вытягивалась, кольцом огибая соседний холм. Кольчуги солдат ярко блестели на солнце — так же ярко, как синий металл реки вдалеке. Я никогда не видел столько солдат сразу! Первое, что я подумал — это как же им тяжко идти скорым маршем по такой жаре. Там были не только пешие, над сплошной железной массой возвышалось несколько всадников, сзади лошади тащили повозки с добром. Брат справа от меня тихо присвистнул. Я смотрел вниз слезящимися глазами, чувствуя себя очень глупым и беспомощным. Пока не увидел вдруг…
Было безветренно, а тут с реки налетел легкий ветерок. Он развернул белое полотнище, висевшее над войском, как высунутый от жары язык. Как будто язык решил нас подразнить! Знамя развернулось и заполоскалось на ветру, и я увидел герб на нем — летящего черного орла.
Я захохотал! Ух, как я засмеялся! Сердце мое стало легким-легким, руки и ноги — тоже, и я обнял своего брата, смеясь и смеясь. Рей слегка отстранился, думая, что я спятил. Тогда я объяснил ему, указывая вниз, чтобы брат тоже увидел.