— Уа-ау! — взвыл я, как ошпаренный. — Брат! Как ты мог! Чего ты стыдился-то, скажи мне на милость?
— Понимаешь, я все провалил, — тихо, через силу объяснил он, выглядя не здоровее моего. — Куда бы я ни приехал… Мне пришлось бы… Объяснять это. Оправдываться, каяться. А так меня как будто и не было. А был кто-то еще, совсем другой… свободный. Я не хотел думать, понимаешь. И потом… Мне больше некуда было вернуться с честью.
Была у Рейнарда и еще одна причина оставаться в лесу и махнуть на все рукой: у него появились люди. Из деревни бежали целыми семьями, и каждый из беглецов при виде своего живого сеньора издавал такие восторженные ахи и охи, что тот не мог не приосаниться. Ко дню нашей встречи у Рея было уже восемь своих людей — три егеря, скотопас, чью жену обидели Этельредовы солдаты, эта самая жена, их сын-подросток — уже знакомый мне конопатый Рори, и два брата-батрака, подрабатывавшие в кузнице. Вот что значит — заниматься хозяйством, не без зависти подумал я о брате: из этих людей я знал в лицо только егерей, что жили в нашем доме, а Рей при встрече сразу вспоминал их по именам — они с сэром Овейном, царствие ему небесное, много времени проводили в деревне. Не трогались с места люди, имевшие крепкое хозяйство, но те были не прочь помочь бывшим соседям и сообщить им по секрету, где и когда можно встретить слуг нового хозяина.
— Так что этой северной сволочи у нас в поместье немножко поубавилось, — кровожадно сказал Рей, и Мария посмотрела на него с отвращением.
— Очень рыцарский подвиг. Каких-то несчастных вилланов убивать…
— Да я их, в общем-то, и не убивал, — смущенно начал отпираться брат. — Это все мои люди… Кгм… то есть наши с тобой. В общем, из деревни. Они очень не любят Этельредовых…
— Угадай, почему, — снова хмыкнула Мария. — И угадай, каков был бы твой долг, будь ты порядочным человеком…
— Раз я непорядочный, тогда отвяжись от меня! — взвился наконец Рей. Я смотрел на них, вытаращив глаза: что-то не походило их общение на нежную дружбу жениха и невесты! Последний раз, когда я видел их вдвоем, они только и могли вздыхать и обмениваться влюбленными взорами. А теперь…
— Вот еще! — Мария вполне разбойничьим жестом хватила себя руками по бедрам. — Позволить тебе окончательно опуститься, да еще и переложить всю вину на меня? Ишь чего захотел! Ты не желаешь помнить, что кроме прихотей у тебя есть еще и о-бя-за-тель-ства!
— Отлично! — Рей так и впечатал кулак в каменную стену. — Все, высказалась? Тогда иди, постирай еще какие-нибудь тряпки! Это ведь тебе нравится, так? Самое занятие для леди! Это оно тебя здесь держит, я — не держу!