Перед волей Княгини склоняются и люди, и нелюди – такие, как Поток. Лишь Твари неподвластны ей, но они враждебны всему живому. И эта могущественная Княгиня – моя Олюшка…
Мы поднялись с колен и вновь стали в ряд. Тринадцать пар глаз воззрились на стоявшую у Престола. Первое очарование прошло, и теперь Оля вновь казалась хрупкой и беззащитной, как и раньше. От тоски сжало горло. Так хотелось броситься к ней и обнять, но…
– Слушайте, сестры, и знайте. Пришло тревожное время, и всем вам надлежит быть в Стольном. Зоны неспокойны, даже стихии ведут себя не так, как раньше. Я была на богомолье, и старица сказала, что знаки времен сейчас такие же, как тогда, когда пришел Авадонна. Посему я приняла решение собрать всех вас в Стольном. А пока желаю услышать от вас, не видели ли чего необычного в своих странствиях?
И смотрит на меня. Ох, эти ее глаза, этот взгляд, от которого душе и сладко, и больно, от которого хочется броситься не пойми куда – то ли от нее, то ли к ней.
Мои бывшие сослуживицы начали говорить, рассказывая о том, что видели. Единица (вот умница!) о нашем вояже умолчала, но Потока помянула, заявив то, что мне было неизвестно – что в Зоне в воде творится невесть что, и сам старый водяной старается теперь держаться к дамбе поближе – на всякий пожарный.
После Единицы все рассказывали по очереди – Двойка резко, почти грубо ответила:
– Я все время в Стольном. Мне рассказать нечего.
Тройка, коротко стриженая Аглая, недовольно покосилась на соседку и сказала:
– Я на Востоке была. Мы думали, что Султанат начнет вылазки на нашу территорию, но у них, кажется, и своих проблем хватает. В пустынях Твари шастают, как купцы по Тракту.
Четверка кокетливо поправила пояс на белоснежном платье и ответила на немой вопрос Княгини:
– А я что? Я у Черниговского Княжича была. Даже если у оборотней какие-то проблемы, то мне о том не докладывали. Вы же знаете, какие они отвратительно-скрытные… Только безделушки дарят всякие…
Кошусь на эти безделушки у нее на шее и тихонько хмыкаю. Имела Элина успех при дворе Княжича. Явно имела.
Но тут заговорила Светлана. Пятерка встревожена была не меньше Княгини:
– С птицами творится что-то ненормальное. Птенцы рождаются слабыми, часто умирают… Многие стаи собрались улетать раньше срока…
Шестерка сказала, что ничего "такого" не заметила. Вообще, Карина – вечно гордая, с высоко задранным носом – сейчас выглядела какой-то потерянной.
– Звезды стали другими, – задумчиво ответила Седьмая. Двойка хмыкнула, но Оля все-таки уточнила:
– Какими другими?
– Неяркими. Тусклыми. Они больше не радуют.