— Я не согласна, будто дети должны благодарить родителей за то, что они подарили, — она с отвращением поморщилась, — им жизнь. Хорош подарочек!
Евгения открыла рот и снова чуть не задохнулась от горячего воздуха.
— Ты что? Чего плохого?
— По-моему, — настаивала Лилька, — родители должны приносить извинения своим детям за то, что их родили.
Евгения внимательно смотрела на подругу. Никогда не слышала она ничего подобного от нее. Никогда не видела такого лица — напряженно-злого. Губы истончились на глазах, яркая помада, которую Лилька не стерла, стекала с них, взмокшие от пота волосы словно утратили густоту и золотистый оттенок. Холодные глаза чужой женщины смотрели на Евгению.
— Тебе плохо жить? Не нравится? — спросила она, стараясь говорить насмешливо-весело, чтобы вернуть прежнюю Лильку.
— Я буду хорошо жить! Я заставлю эту жизнь… — она чуть не задохнулась, — прогнуться под меня! Если мать взвалила на меня мешок, я не стану эту тяжесть тащить до конца дней. Я вытряхну из него все лишнее, все ненужное. — Лилька вздернула подбородок, расправила плечи.
— Не перепутаешь, с чем расстаться, а что надо оставить? — Тон Евгении переменился. У нее тревожно дернулось сердце. С подругой что-то происходит.
— Тебе не надо брать чужое, — продолжала Лилька. — У тебя достаточно своего. А у меня нет ничего.
— Но разве поэтому ты можешь брать чужое?
— Нет, но я должна найти тех, кто даст мне сам. Твоя мать дает мне давно. Я беру.
— Но мама любит тебя, — попыталась успокоить подругу Евгения.
Лилька резко подняла руку и сказала:
— Все, что я говорю, к тебе не относится. Ты, — она в упор посмотрела на подругу, — можешь благодарить своих родителей за то, что они произвели тебя на свет. Они приготовили тебе все. Тебе даже посадили сад!
— Мне нравится наш сад, — сказала Евгения спокойно, стараясь сбить накал Лилькиной ярости.
— Мне тоже нравится ваш сад, — процедила она. — Но он ваш, а не мой. Я в него гулять хожу, а вы в нем живете.
— Но ты сама можешь посадить сад, в конце концов. — В голосе Евгении появилась досада.
— Шутишь? Это вокруг чего я буду его сажать? Вокруг моего дома? На картофельном поле? Сколько лет надо, чтобы он вырос? Да я от старости облезу и не увижу.
— Но в вашем саду что-то росло…
— Росло, ага, моя мать росла, — фыркнула Лилька. — Бабушка не выполола, пропустила… сорняк.
— Да ну тебя. Ты такая злая сегодня, — Евгения поглубже надвинула шляпу.
Но Лилька не могла остановиться:
— Тебя выпустили в этот мир не голой, как меня. Беги, Лилька! Беги! Но спасибо матери, выбрала правильное имя. Оно разрешает мне делать то, чего нельзя другим. — В голосе Лильки угадывалось удовольствие.