Лилька отходит все дальше от нее, вообще от них. Евгения предчувствовала, что подруга их чем-то удивит. Но чем — она не знала. И, в общем-то, не слишком хотела знать.
Новые знакомые из фонда, новая тема, увлекшая ее неожиданно сильно, беспокойство матери, а потому и ее собственное, о будущем хозяйства и лаборатории, отношения с Костей, которые, как ей казалось, становятся теплее — всего этого было более чем достаточно, чтобы не страдать от холодности подруги.
Но сейчас что-то насторожило ее. Почему-то она не слышала Лилькиных шагов. Ведь у нее такие звонкие каблуки, она ходит с утра до вчера на шпильках.
Дело в том, что Евгения и не могла слышать шагов — Лилька вышла за дверь, но не ушла, а стояла и слушала.
Уловив скрежет ключа в замке, поняла: Евгения заперлась. Лилька огляделась — никого нигде. Потом сняла туфли и на цыпочках завернула за угол. Дверь в лабораторию приоткрыта. Она юркнула туда. Она знала все, что в ней есть и где. Лилька открыла шкаф, взяла один флакон. Секунду думала, куда спрятать. Потом усмехнулась, оттянула ворот блузки, опустила пузыречек в лифчик.
Она не сама придумала такое место для хранения. Ей рассказала однокурсница, которая ездила отдыхать на Волгу. Недалеко от берега был островок, на котором бакенщик выращивал чеснок. Они плавали туда целой компанией, выкапывали чеснок, прятали в лифчики, а потом возвращались обратно. Чеснок при них, но руками махать не мешает.
Лилька вышла так же тихо, как вошла. Босиком добежала до своего рабочего места и обулась. Вынула флакон, переложила в сумку.
Разве она крадет? Она имеет право хотя бы что-то получить за труды! Много раз она просила Карцеву перевести ее в лабораторию, но та отказывалась.
Что ж, дорогие, любимые, уважаемые! Спасибо вам, конечно, но ей надо торопиться, успеть потрудиться за троих, точнее, за три поколения. Она сама себе бабушка, сама себе мать и сама себе дочь.
Вчера тоже все получилось удачно, с удовольствием вспомнила она. Услышав разговор Евгении по телефону с Дмитрием Павловичем, она решила проследить за ними. Несмотря на физиологию, он умнее тех, у кого растет не только борода, но на груди самые настоящие кущи. К тому же выглядит импозантно, вспомнила она любимое словечко Евгении Тимофеевны. Подслушать разговор не удастся, но она и не собиралась. Хотя до щекотки любопытно узнать — вспомнила свое детское выражение Лилька, про что пойдет речь. Точно ведь не о бычках. Ну и противные, черт бы их пробрал, столько костей! Она поморщилась.
Лилька вчера быстро поймала машину.
— За ними, — скомандовала она старому дядьке, который остановился у обочины, увидев ее поднятую руку.